Захар невозмутимо ткнул вилкой в котлету и переложил себе, ничего не сказав. Я поспешила удалится обратно к своему столу, за которым сидела с Ладой. Она с недоумением посмотрела на меня, встряхнув розовыми волосами.

– Ты серьезно отдала ему котлету?

– Ну да, - ответила я, не глядя на девушку, но она больше ничего не сказала, уткнувшись в свою тарелку.

На следующий день, на ужине, я снова подошла со своей тарелкой, но теперь вся красная, как вареный рак. Ведь больше он не просил. Темноволосый парень удивленно посмотрел на меня.

– Это что за прикол, Захар? – спросил рядом сидящий Егор, ухмыляясь. – Я тоже хочу сосиску. Девчонки гоните сосиски!

– Ага, щас, - ответила Даша.

– Разбежался!

– Я не понял, Захар, чего она тебе носит? – не унимался парень, и Захар ткнул вилкой в мою тарелку. Потом вдруг лицо Егора прояснилось, и он присвистнул. – Да она втрескалась в тебя по уши!

– Тебе прямо не дает покоя кто в кого тут втрескался. Как бабка на лавке, честное слово.

Затем, не смутившись ни капли, поднял на меня взгляд и усмехнулся.

– Правда что ли влюбилась?

– Нет, конечно! – выпалила я, проклиная себя, что вообще подошла к их столу. – Просто…

– Тогда чеши отсюда.

Я не знала что сказать. Объяснять что-то про благодарность, надежду и мои непривычные ощущения в лагере было глупым и бессмысленным, и я просто развернулась и ушла, под смешок парней. Больше я и смотреть в его сторону не смела, не то, чтобы подходить.

Если бы не отстраненность ребят, я бы наслаждалась насыщенной жизнью в лагере, ведь каждый день был расписан чуть ли не по минутам, и мне это нравилось. У нас были различные соревнования. Все отряды соревновались между собой каждый божий день и копили баллы. Баллы начисляли и снимали за уборку, за креативность и участие во всем.

Еще нас заставили выбрать по одному кружку. Переживая, что буду везде смотреться смешно, я записалась на «Пианино», подумав про себя, что может, если ребята услышат мою игру, их мнение обо мне поменяется? Самоуверенно, знаю.

Каково же было мое разочарование, когда выяснилось, то пианино расстроено и абсолютно не пригодно для игры. Ответственным на кружке был Олег Сергеевич и он извинялся за столь провальный момент, пообещав, что выпросит у руководства настройщика. Ко всему прочему, кроме меня никого на кружке не было, я в буквальном смысле была единственным участником кружка. Вряд ли этот факт позволит мне сблизиться с ребятами, поскольку сближаться было не с кем.

Обычно этот час мы с вожатым просто занимались его делами, он постоянно что-то писал и рисовал, я ему помогала.

– Спасибо, Полин. Честное слово, скоро настроим пианино, сказали приедет человек, - виновато пояснил он, но теперь я не переживала ни капли.

Мне было комфортно с ним, он рассказывал всякие лагерные истории, пока я смеялась, рисуя с ним разные афиши. Пианино пылилось в углу.

Параллельно шло сразу несколько соревнований, меня тоже воткнули в спартакиаду, и теперь я с ужасом ожидала грядущего дня.

Мальчишки выиграли первое место по футболу среди старших отрядов и расслабленно выдохнули, посмеиваясь над девчонками, которые готовились к стартину (стартинейджер – главный танцевальный конкурс каждой смены, прим.автора), хотя он, как мне сказали, будет только в конце смены. Меня в команду не взяли, да я и не просилась, ведь танцевать я не умею. От слова вообще.

Но Виктория Андреевна вдруг поставила меня участвовать в музыкальном конкурсе. На все мои попытки вразумить и объяснить, что я играю на органе, которого тут нет и в помине, а пианино сломано, она отмахнулась от меня, сказав:

– Что-нибудь придумаем.

Конкурс был через неделю, и я не имела ни малейшего представления, что она планировала придумать.

И каково же было мое изумление, когда ко мне приставили недовольного Захара с гитарой в руке.

– Ты умеешь играть? – удивленно спросила я.

– Немного, - нехотя признался он, почесав затылок. – Я не очень хочу участвовать, скажу сразу. Прямо вообще не горю.

– Да я тоже, - пожала я плечами.

– Петь не буду, - сразу отрезал Захар. – Это на тебе.

– Я не умею петь, - испуганно покачала я головой.

– Придется научиться, - беспрекословным тоном бросил он, и я поняла что спорить с ним бесполезно. Ладно, в школе у нас есть церковное пение, что-нибудь да вытяну.

– Твоя гитара? – кивнула на инструмент, но парень отрицательно покачал головой.

– Сергеича.

– Ясно.

Возникла неловкая тишина, и я оглянулась на реакцию ребят, боясь, что опять будут подшучивать. Но ни кому не было до нас дела. Девчонки репетировали танец, а мальчишки пинали мяч, то и дело норовя попасть в окно и разбить стекла. Лада рисовала декорации, подготавливаясь к спектаклю, который нам тоже предстояло сыграть всем отрядом. Моя роль была малюсенькая, поэтому я особо не переживала.