Встречаем пулемётным и залповым ружейным огнём. Нам везёт: японцы идут в наступление цепями, как принято здесь в соответствии с последними веяниями военной науки. Что ж — прекрасная цель для наших пулемётов.

Расстреливаю остаток боезапаса из миномётного ружья. Берусь за трофейную «арисаку». Несмотря на серьёзный урон от нашего огня, японские цепи всё ближе.

Ещё несколько десятков их шагов, и сойдёмся наново в рукопашной.

Громогласное «Ура!» на флангах. Конные лавы соседних эскадронов с шашками наголо берут наступающего противника в клещи. Рубят наотмашь, ожесточённо.

Японцы не выдерживают, поворачивают обратно. Бегут к своим окопам. Спрыгивают вниз, пытаются отстреливаться. Драгуны спешиваются с коней, влетают во вражеские окопы.

Смотрю на своих смертельно уставших людей. Израненных, покрытых своей и чужой кровью грязью…

— Эскадрон! За мной! Бей япошек!

С диким рёвом из глоток бойцы выскакивают из окопов и рвутся вперёд, к окопам противника, где наши спасители ведут бой.

[1] Мне пешком сподручнее, вашбродь (бел.)

На плечах бегущих японцев врываемся в их же окопы. Цели занять их и укрепиться — нет. Любой опытный офицер понимает: без поддержки на других участках, образовавшийся выступ японцы срежут без особого труда, а мы угодим в котёл.

Так что, несмотря на горячку боя, успех не развиваем. Но вот навести приличного шухера в стане врага — всегда пожалуйста!

Активного сопротивления неприятель не оказывает. Дух у японцев упал, слишком неожиданной для них стала наша контратака, вот и надломилось что-то внутри…

Вражеские позиции завалены трупами японских солдат. Накрошили мы их изрядно. Пленных до хрена, навскидку человек сорок — точно потом пересчитаем, есть даже один офицер. Правая рука у него перебита и висит плетью.

Если не ошибаюсь, это наш дядюшка Гиляй так его приложил в окопном бою. Пусть самурай молится своим богам за то, что вообще башку не отвернули. Гиляровский такой — он может!

Пленных отправляем в тыл под охраной. Наряду со своими раненными, японцы несут и наших, в том числе и погибших.

Надо будет договориться с полковым батюшкой, чтобы отпел ребят.

Благодарю Шамхалова за помощь. Это он вместе со своим эскадроном прискакал нам на подмогу.

Бывший командир улыбается и кивает в ответ.

Времени у нас немного: сейчас на соседних участках опомнятся и начнётся. Устраиваю беглую ревизию захваченной позиции. Всё, что можно было утащить, утащено, остальное испорчено или уничтожено. Ну и не обошлось без кое-каких сюрпризов. Это уже я постарался, вспомнив прошлую жизнь и сапёрное дело.

Правда, минировать трупы не стал — это даже по меркам моего достаточно подлого времени, перебор. Здесь пока ещё принято уважать смерть врага.

А в остальном — оторвался на всю катушку. Тут пока ко всякого рода взрывоопасным подлянкам не приучены, а у меня настроение далёкое от гуманистического. Война есть война, не до сантиментов.

Гиляровский следует за мной по пятам. Ничего не говорит, не критикует, лишь время от времени чиркает карандашом в записной книжечке.

— Кажись всё! — наконец изрекаю я. — Возвращаемся!

Оттягиваемся на свои позиции. И надо сказать вовремя. Очухалась вражеская батарея и уже засадила первый пристрелочный залп. Сейчас скорректируются и откроют беглый огонь разрывными.

А уж оказаться под ним — не приведи господь!

Так что несёмся на всех порах и переводим дух лишь оказавшись в наших окопах.

Туда уже узкой цепочкой, друг за другом, подтягиваются пехотинцы во главе с капитаном. Насколько я понимаю, пожаловали бузулукцы.

— Представьтесь, — требую я.

— Капитан Верховцев, девятнадцатая рота двести пятнадцатого полка. Находились в резерве, теперь отправлены сюда, занимать позиции семнадцатой роты, — козыряет он. — С кем имею честь?

Капитан не молод, ему под пятьдесят, у него усталое небритое лицо, приличных размеров пузико и одышка.

— Штабс-ротмистр Нежинского драгунского полка Гордеев. Боюсь, семнадцатой роты больше нет. С нами на штурм отправлялось сводное отделение роты, уцелели только двое.

Передаю ему реабилитировавших себя пехотинцев. Правда, вместо штатных мосинок у них японские «арисаки», честно добытые в бою.

— Прошу отметить этих солдат. Они храбро сражались и заслужили награды, как и их павшие товарищи.