Али Кули Мирза вызывает денщика и отдаёт ему распоряжения. Тот словно предчувствал, и потому уже через пару минут мы за столом пьём душистый китайский чай вприкуску с конфетами, очень похожими на «дунькину радость», которую так любила моя бабушка.

— Господа, у меня для вас две новости, и, честно говоря, обе не из приятных, — сообщает Николов. — Всплыла очень любопытная информация про штабс-капитана Вержбицкого…

— Что, его тело нашли? — спрашиваю я.

— Фигурально выражаясь — да, — вздыхает Николов.

— Не тяните, Сергей Красенович, — прошу я.

— Его видели живым и здоровым в японском штабе.

Я не верю своим ушам.

— Простите, это точно? Может, это какая-то ошибка?

— Ошибка исключена. Вержбицкого опознал человек, который его хорошо знает. Короче говоря, Вержбицкий воскрес. Николай Михалыч, вы тогда не ошиблись с выводом о его смерти?

— Вряд ли, — задумчиво чешу подбородок я. — Мы тщательно проверили его тело, по всем признакам Вержбицкий был мёртв. Я хоть не врач, но трупов на своём веку повидал предостаточно… Нет, я мог бы это понять, будь он демоном… Но ведь никаких признаков не было.

— Демоном он точно не был. Его тщательно проверяли, — усугубляет мои сомнения контрразведчик.

— Тогда я ничего не понимаю.

— Я тоже, — грустно произносит Николов. — Или мы имеем дело с тем, с чем раньше не сталкивались, и это, признаюсь, меня пугает. Что если Вержбицкий был не один? Страшно представить, какой вред могут нам нанести существа, вроде него…

— Бог с ним, с этим Вержбицким. Нам повезло, что Николай Михайлович вовремя его вычислил и раскрыл, — замечает Али Кули Мирза. — Вы сказали, что у вас две новости…

— Совершенно верно. Как вы знаете, по договорённости в действующей армии присутствуют военные атташе иностранных держав.

— К чему вы клоните, Сергей Красенович?

— К тому, что через три дня ожидается визит сразу нескольких военных представителей в сопровождении группы иностранных журналистов. Они услышали, что при вашем полку создан особый экспериментальный эскадрон, и горят от нетерпения посмотреть на него, — огорошивает по-настоящему неприятным известием Николов.

Вот уж кого тут точно сейчас не хватало, так это незваных гостей. Особенно из забугорья.

— Уже известно, кто будет? — без особого восторга уточняет Али Кули Мирза.

— Военных представителей будет двое: капитан Джадсон из армии Северо-американских соединённых штатов и майор английской армии Хорн. Как я говорил, с ними прибудут журналисты, их трое, все представляют прессу Великобритании.

— Ну и на кой леший они мне тут сдались?! — взрывается персидский принц. — Тем более, мы не глубоко в тылу, а на второй линии! Что если японцы снова прорвут фронт — а мне за этих иностранцев, значит, отвечай?!

— Отвечать придётся в любом случае, — Николов тоже не испытывает большого восторга от визита чужеземцев.

— А можно под каким-нибудь благовидным предлогом отказаться? — зондирую почву я.

— Нельзя, — рушит мои надежды контрразведчик. — Получено высочайшее требование всячески помогать иностранным представителям, не препятствовать им и выполнять все их запросы.

— Сергей Красенович, я не понимаю, кто сошёл с ума я или кто-то в высших кругах? С какой стати мы должны делиться военными секретами с представителями других держав, тем более с англичанами? — закипаю я. — Ладно б хоть наши союзники были, но британцы! Это ж они построили для японцев самый современный флот! Это они дают Японии деньги на продолжение войны.

— Скажу больше — британские шпионы снабжают японский генштаб разведданными о нашей армии, добывают и публикуют сведения о потерях в войсках, рубежах нашей обороны, о поврежденных кораблях, дают японским крейсерам наводку на русские транспортные суда, — мрачно излагает Николов. — Думаете, мы в военной контрразведке не знаем об этом?!

— Тогда я решительно не понимаю, почему мы сами пускаем этих британских козлов в наш огород? — вспыхиваю я.

Контрразведчик старается не смотреть в мою сторону. Он явно солидарен со мной, просто не может сказать об этом вслух. Ну, а корни этой по сути диверсии против нас лежат в банальном предательстве на верхах.

— Я не уполномочен отчитываться перед вами, Николай Михайлович. Решение о визите иностранных представителей принято на очень высоком уровне. Ни вы, ни я не в праве что-то тут изменить. Долг офицера — выполнять приказы вышестоящего начальства. Не забывайте об этом! — последнюю фразу он практически выдавливает из себя, прекрасно осознавая, что не прав.

— Спасибо, что напомнили про мой долг, — киваю я. — Говорите, надо встретить уважаемых гостей по высшему классу, всё показывать и рассказывать?