— Уважаемые, я, кажется, вижу уборную, — громко прервала я своих знакомых, которые жарко спорили о том, кто же все-таки мог предать несчастных Принца и Принцессу, — в-о-о-н там по мостику налево за колоннами. Там еще два фонтана. Видите? Пару минут, и я вернусь. Не скучайте!

Тогда я еще не знала, что эти «пару минут» затянутся намного дольше и окажутся, пожалуй, самыми длинными в моей жизни…

Ванная комната была просто роскошна, с причудливой лепниной из белой глины, фонтанами, резными арочными окнами и зеркалами. Единственное, все вокруг было миниатюрным, раза в два меньше стандартных привычных размеров, словно я попала в кукольный домик, а если точнее — уборную. Закончив все свои дела, я встала перед непривычно высоким и широким для ванной лилипутов старым зеркалом в потемневшей от времени серебряной оправе. Оно сильно выделялось своими внушительными размерами и было явно тут не к месту. Странно, однако. Что оно здесь делает? По моей спине побежали мурашки — я вспомнила, что никакого зеркала тут и в помине не было, когда я заходила в уборную. Но как такое возможно? Что тут происходит? Неужели за мной кто-то следит? Или же я случайным нажатием активировала появление этого тайного «скрытого» зеркала в уборной?

Как и подобает всем старинным зеркалам в этом сумасшедшем волшебном мире, оно отражало совсем не то, что полагалось. Вместо моей удивленный копии, что должна была таращиться на меня с серебристой глади зеркала, там был какой-то бесконечно длинный коридор, одетый целиком в грубый серый камень и хорошо освещаемый факелами неестественного, ярко-голубого цвета, такими стандартными для волшебного мира.

Словно это было не зеркало, а очередная распахнутая дверь в неведомый потусторонний мир.

— Интересно, они что прямо в туалетах ставят свои порталы? — возмущенно нахмурилась я, — это чтобы сюда быстрее по нужде телепортироваться? Неплохо!

Я с интересом взглянула на старое зеркало, с азартом представляя, как сейчас смогу безнаказанно прихватить с собой пару горстей золотых монет и отправиться обратно в общагу. Все подумают, что меня сожрали василиски — они прогладывают несчастных воришек целиком. Никто даже не заметит моего исчезновения! Ну, кроме Дина, разумеется…

Я быстро наклонилась, чтобы поднять с пола пригоршню золотых монет, драгоценных перстней и необычайно красивое, а потому, скорее всего, очень дорогое ожерелье из алмазов. Этого хватит на самую богатую, длинную и счастливую жизнь!

Но, между тем, гладь раскрытого зеркала, видимо реагируя на мою нерешительность, поменяла картинку, как телефон заставку. Теперь там был вовсе не туннель с факелами, а откуда-то взявшийся просторный кабинет с массивным письменным столом, высоким кожаным стулом и большим металлическим шкафом-сейфом для документов и не только.

Я тут же вздрогнула, моментально узнав это место — кабинет ректорши моей земной Академии, той самой, где я училась на экономическом факультете и имела глупость перейти дорогу Константину Блэкстоуну, самому богатому, а потому избалованному, наглому, жестокому и опасному ее студенту.

Именно на роскошном лакированном паркете этого кабинета ректор мадам Буффало, бочкообразная противнейшая старушенция, объявила мне о моем отчислении и трехэтажном штрафе за драку в кафетерии и всевозможные земные грехи.

Ей с энтузиазмом поддакивал Коста, который сидел в одном из огромных кожаных кресел с самодовольной и несколько кровавой усмешкой (из-за его нижней опухшей губы, которую я имела удовольствие и глупость разбить).

Сейчас же в безупречной зеркальной глади на дубовом письменном столе я с трепещущим сердцем заметила раскрытый небольшой серебристый ноутбук.

Его экран ярко приветливо горел, демонстрируя меню открытой программы, где был виден список всех студентов, их курсов и долгов, как по учебе, так и по оплате за дорогостоящее престижное образование.

Редко кто из студентов мог позволить себе полностью проплатить все курсы сразу, таких богатеньких счастливчиков звали «белыми» или «волками», ведь напротив их фамилий не было долгов, помеченных серыми клетками программы. Как только предмет был полностью оплачен, клетка напротив него становилась ярко-белой.

Затаив дыхание, я увидела напротив моего имени «Антонина Эванс» унылую череду сплошных серых клеток. Именно из-за них таких студентов, как я, звали «серыми» или «зайцами».

Академия была местом, где мир принадлежал «белым волкам», везде и всюду правящими «серыми зайцами». Оно и понятно. В мире смертных, как в типичной компьютерной игре с отличной графикой и лихо закрученным сюжетом, деньги были похожи на читы.

Чем больше денег, тем легче проходить уровни аркады под названием «жизнь». Деньги, как магия, как дополнительная броня, предохраняют от врагов и невзгод, позволяя получать все самое лучшее и как можно скорее. Наличка — вот она современная магия, а кредитная карта — это как длинный крепкий меч, позволяющий мгновенно справиться со всем.

Но увы, у меня нет ни того, ни другого, а значит, я прохожу без единого чита самый сложный уровень под названием «Академия» в игре, которая называется «жизнь».

Странно, и почему местные зеркала открывают порталы именно туда, где мне просто необходимо появиться? Они словно читают мои мысли…

Мое сердце похолодело, дыхание сперло, словно кто-то тяжелый наступил на грудь. Мало того, что напротив моего имени «Антонина Эванс» шла почти сплошная серая полоса из клеток, показывающих неоплаченные курсы, так еще и курсор нервно дергался на большой красной кнопке с крупной пугающей надписью «Отчислить и удалить из системы». О нет! Кажется, наша директриса куда-то ненадолго отлучилась из рабочего кабинета и оставила свой ноутбук включенным. А перед ним, прямо на серебристой клавиатуре лежал толстый кожаный ежедневник, открытый на странице… со всевозможными паролями и от программы, и от личной почты, и от всех аккаунтов. Вот это повезло! Мне нужно только знать ее логин и пароль, чтобы незаметно подключаться к программе и потихоньку переводить мои серые неоплаченные курсы в белые оплаченные. Да это же просто мечта! В нашей Академии учатся тысячи студентов, и, конечно же, наша ректорша не может помнить всех наизусть, кто оплатил учебу, а кто еще нет.