И Поп вновь пристально посмотрел на Кевина, словно заново оценивая его.

– У тебя есть ведьмина доска, сынок?

– Нет.

– Ты когда-нибудь имел с ней дело?

– Нет.

– И не имей. Опасная штука, знаешь. Кевин не решился сказать старику, что понятия не имеет, о какой ведьминой доске идет речь.

– Короче, они включают магнитофон в пустой комнате. Дом должен быть старый, как говорится, с историей. Ты понимаешь, что такое дом с историей?

– Догадываюсь.., в котором живут привидения?
– предположил Кевин и почувствовал, что немного вспотел, как на уроках алгебры, когда миссис Уиттейкер объявляет результаты контрольной.

– Можно сказать, что да. Эти.., люди.., им особенно нравятся дома, в истории которых есть насилие, но им сгодятся и обычные истории. Короче, они оставляют включенный магнитофон в пустой комнате, насколько мне известно, всегда ночью, обязательно захватывая полночь. На следующий день прослушивают пленку.

– Записанную в пустой комнате?

– И иногда на ней звучат голоса, - промурлыкал Поп.

Кевина снова пробрала дрожь.

– Настоящие голоса?

– Обычно это игра воображения.
– Поп поморщился.
– Но раз или два люди, которым я доверяю, говорили, что слышали настоящие голоса.

– А вы сами их слышали?

– Однажды, - коротко ответил Поп и долго молчал; Кевин уже отчаялся что-нибудь услышать, когда старик продолжил:

– Одно слово. Четкое, как удар колокола. Дважды записанное в ванной пустого дома. Мужчина убил там жену в 1946 году.

– Какое слово?
– спросил Кевин в полной уверенности, что ответа не получит. Но не спросить не мог.

Однако Поп ответил.

– Раковина.

– Раковина?
– Кевин был в недоумении.

– Да...

– Но это ничего не значащее слово.

– Возможно, что-то оно и значит, если учесть следующее: мужчина перерезал ей горло и держал голову над раковиной, чтобы кровь не пачкала пол.

– О Боже!

– Вот-вот.

– Неужели так и было? Поп не удосужился ответить.

– А может, пленку подделали?

– Это тоже подделка?
– Поп указал на полароидные фотографии.

– Господи!

– Теперь "полароиды", - по-деловому продолжил Поп, словно писатель, закончивший одну главу и начав следующую фразой: "А тем временем, в другой части леса..." - Я видел фотографии с изображениями людей, а эти люди клянутся, что в момент съемки находились в другом месте. Одну такую фотографию, знаменитую, сделала женщина в Англии. Сняла охотников на лис, под вечер возвращающихся домой. Они видны все, человек двадцать, идущие по маленькому деревянному мосту. Первые охотники уже миновали мост. В правой части фотографии, у самой дороги, стоит женщина в длинном платье и шляпке с вуалью, которая не позволяет увидеть лицо. На груди у нее медальон или часы, в руке книжка.

Когда снимок проявился, женщина-фотограф очень разволновалась. Ведь она хотела сфотографировать охотников на лис, и никого больше. Кроме них, никого около моста не было. А на фотографии появилась эта женщина. Если же приглядеться, то видно, что сквозь ее силуэт проглядывают деревья.

"Он это все выдумывает, вешает мне лапшу на уши, а когда я уйду, посмеется надо мной", - думал Кевин, зная при этом, что Поп Меррилл не из таких.

– Женщина-фотограф приехала погостить в один из больших английских особняков, которые часто показывают в образовательных телепрограммах, и когда показала там свою фотографию, хозяин дома лишился чувств. Вот это могли и приврать. Скорее всего приврали. Похоже на выдумку, не так ли? Но я видел статью, проиллюстрированную этой фотографией и портретом прабабушки хозяина дома. Судя по всему, женщина одна и та же. Хотя точно сказать нельзя: вуаль скрывала лицо. Лично мне показалось, что женщина одна и та же.

– А это не мошенничество?
– выдохнул Кевин.

– Возможно, - безразлично пожал плечами Поп.
– Людям свойственны всякие глупости. Взять вот моего племянника, Эйса. Отсиживает четыре года в Шоушенке. Залез в "Веселого тигра".

По глупости. А шериф Пэнгборн упрятал его в тюрьму. Хотя парень заслуживал разве что хорошей выволочки.

Кевин, проявив несвойственную своему возрасту мудрость, промолчал.

– Когда призраки показываются на фотографиях, во всяком случае, люди заявляют, что на фотографии присутствуют призраки, в девяноста девяти случаях из ста это "полароиды". И почти всегда такие снимки делаются случайно. А вот фотографии с летающими тарелками и чудовищем Лох-Несс - скорее всего подделки, изготовленные в фотолаборатории.

И мистер Меррилл в третий раз подмигнул Кевину, как бы говоря: ну до чего же глупы эти беспринципные фотографы, имеющие в своем распоряжении отлично оборудованные лаборатории.

Кевин хотел было спросить Попа, а какие глупости проделываются с ведьмиными досками, но в последний момент предпочел не раскрывать рта. И похоже, поступил правильно.

– Вот почему я и спрашивал, не увидел ли ты чего знакомого на этих полароидных фотографиях.

– Не увидел, - с жаром ответил Кевин и испугался, что Поп решит, будто он врет; на этом всегда ловила его мать: он слишком горячо гнул свое.

– Понятно.
– Поп, однако, так легко поверил ему, что Кевин даже чуть не обиделся.

– Так что?
– Кевин нарушил тиканье и таканье.
– Поставим на этом точку, да?

– Может, и нет. Что я хочу сказать, у меня возникли кое-какие идеи. Можешь сделать еще несколько фотографий этой камерой?

– А какой смысл? Они же одинаковые.

– В том-то все и дело. Не одинаковые.

Кевин открыл рот, закрыл.

– Из них вроде бы даже складывается фильм.
– И, заметив изумление в глазах Кевина, Поп торопливо добавил: