Собака, судя по всему, мальчик, смотрел на нас удивлёнными глазами и даже забыл порычать или погавкать. Коричнево-пятнистый окрас и маленькая беленькая молния на холке – очень даже милый. Кажется, его мама и папа были овчаркой и болонкой, никак иначе не могу объяснить внешность этого паренька.

– Не знаю. Пирожок? – Мы с сомнением покосились на тощего пёсика, у которого ярко просматривались рёбра.

– Он какой-то худой для Пирожка, - протянула я, посматривая на новую «сигнализацию».

Я даже никогда и не слышала, чтобы у нас рядом кто-нибудь лаял. Наши дома в лесопарковой зоне, неподалёку многие выгуливают собак и их лай всегда слышен, пусть и не очень отчётливо. А здесь ни звука.

Пристроили Пирожка возле гаража, где уже отдыхало моё временное приобретение. Дядя Мойша всё же опечатал замок, так что, защитили машину со всех сторон. Только Пирожок рычал на всех подряд, но после третьей порции сосисок уже пообвыкся и тихо посапывал на своём новом посту.

Вражеский дом возбухал, пока мы пили вино и танцевали. Но нам было весело: наши женщины завили волосы и надели нарядные платья, мужчины были в шляпах, а мы с Айрин снимали всё на свои телефоны, потому что на Кодаке дяди Феди всё размывается.

– Выкладывай, - Айрин осталась у меня с ночевкой, и сейчас пришла с кружкой даров от Эдмундо ко мне на диван, - ты вся светишься, а я знаю, когда ты светишься, так что рассказывай.

– А где мой кофе? – Завистливо проследила взглядом, как подруга отпивает ароматный напиток.

– Тоже мне напиток, тебе пора выбросить кофемашину и купить новую.

– Эй! Не обижай моего Эдмундо! Он мне как родной.

– Да он даже зёрна нормально помолоть не может.

– Ты просто расистка, - фыркнула я.

Вместо ответа Айрин пристально уставилась на меня своим фирменным взглядом: «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, но ещё ты знаешь, что я хочу, чтобы ты сама рассказала».

– Давай лучше ты о Костике, - взмолилась я. У меня не было секретов от Айрин, просто не знаю, как именно ей об этом рассказать. Я боялась, что она во мне разочаруется.

Как иначе можно относиться к девушке, которая целовалась с боссом безо всякого сопротивления? Да ещё и сама на шею полезла.

– Ты меня в сторону увести хочешь, что ли? Я тебя, зараза ты такая, знаю, как облупленную и люблю больше себя. Не смей оставлять меня в стороне.

– Ла-а-адно, - простонала я в подушку, - только не осуждай. Я не переживу, если ты начнёшь меня осуждать.

Лёжа на головой на коленях у Айрин я рассказала почти обо всём. О том, как он перепутал меня со своей бывшей и поцеловал. О том, как он разозлился и поцеловал. О том, как он испугался за меня и щупал меня голую.

– Ну прямо-таки щупал, - Айрин закатила глаза, посмеиваясь.

– Но мог бы! Я, кстати, ему жизнь спасла.

– Как ты могла подумать, что я буду тебя осуждать? Ты только постарайся не усугублять всё это дело.

– Это ещё почему? – Я даже приподнялась от удивления.

– Потому что я тебя знаю. Когда ты на кого-то западаешь, листаешь его фото втихаря…

– Ты знаешь?!

– Конечно, я же видела. Так вот, - Айрин уложила мою голову обратно себе на колени и стала поглаживать по волосам, - когда ты в кого-то влюбляешься, нарисовав себе образ в голове, который зачастую не соответствует действительности, то после первой же встречи с тебя слетают розовые очки и улетучивается вся влюблённая хрень из головы. А здесь этого не произошло. Архаров не тот, кто был бы с тобой. И я не верю, что он тот, кто сделает тебя счастливой.

– Это ещё почему? – Я не строила никаких планов на наше с Архаровым будущее, нет. Но когда-то слегка мечтала, и мне казалось, что он как раз-таки тот, кто может сделать девушку счастливой.

– Ты более возвышенная, глубже. Я его лично не знаю, но больше, чем уверенна, что он – твоя противоположность. Только в физике противоположности притягиваются. На людях это не срабатывает. Не люблю давать советы, но лучше выстрой между вами стену, иначе влюбишься, а он обязательно разобьёт твоё чудесное сердце.

Она права. Конечно, она во всём права. Но почему на душе стало так горько?

Под утро, за пару часов до рассвета, я проснулась от какого-то неприятного чувства. Айрин мирно посапывала рядом и, естественно, ни о чём таком и не подозревала. Мы так заболтались, что уснули всего пару часов назад, даже не почистив зубы после кофе, отчего сейчас во рту было несколько неприятное ощущение.

Я всматривалась в темноту, будто сейчас оттуда выскочит монстр, но в комнате мы были одни. На улице пусто и тихо. Тогда почему так горит спина?