– Фрейя, мне осталось лишь одно: вытащить этих двух дураков, где бы они сейчас не находились.

– За ними хотели послать других.

– Надо перестраховаться. Если с ними прибуду я, то…

– Нет. Не время ставить условия, пусть если ты с ними НЕ вернешься, будешь наказана. Согласишься - доложу об этом.

– Согласна. Докладывай, - она еле удержалась от колкости.

***

– А потом я еле добираюсь досюда, понимаю, что что-то неладно, и вижу, что ВЫ ДО СИХ ПОР ЗДЕСЬ! Конечно, я вытащила вас.

– Мы бы сами подумали, как выбраться.

– Да ну? Вы едва не сгорели!

– Все было не совсем так, мы можем объяснить!

– Даже слушать не хочу!
– тут она призадумалась.
– Хотя я не прочь послушать о ваших великих подвигах, - плохо скрыла насмешку она.

– Слушай и запоминай, - скривился Нарви.
– Значит, переносимся мы к Утгарду поближе. Никого трогать не собираемся, выпытываем кратчайшую дорогу. Давненько мы там не задерживались, смотрим во все глаза поневоле, конечно.

– И тут кто-то нас хватает за руки и тащит за угол. Оборачиваемся - Эйса и Эймира! И только тогда мы, кажется, поняли, что добирались уж очень долго. Ну и не рассчитали все четверо: хотели пустить нас переночевать, а тут их отец является…

– Это вам за вашу вздорность, - хмыкнула Сила.
– Но это не ответ. Что вы делали несколько дней? Это пока тянет на один.

– Вот и зачем перебила? Тут же все узнала бы, честное слово. Так вот, приходит отец, а мы делаем то, что первое приходит в голову: превращаемся в птиц…

– Ну-ну. А как так произошло, что первое, что я там увидела, был переполох, так что я бросилась туда, потому что кому быть причиной, как не вам?

– Превращаться обратно мы могли бы от силы раз в день - когда только Эйса и Эймира видят. Вскоре нам надоело быть нахлебниками…

– Нахлебниками в птичьем теле, - перебила Сила, а так бы вы с радостью остались надолго.

– У нас дела, не остались бы все равно. Вот мы и решили тихонько сбежать, и тут опять этот помоечник. Подозревает что-то при всей своей глупости: зачем его дочкам намеренно выпускать птиц, которых сами и поймали. Мы решили признаться.

– Очень умно. Зачем?

– Хотели устроить переполох. Прицепились к словам: мол, откуда он знает, кто из нас кто? А дальше ты сама все видела. Только вот девчонки бы сами нас дымом укрыли, а мы бы уж выбрались. А тут ты: влетела, всех переколотила, накричала, нас вытянули.

– Только зачем было меня превращать?!

– Чтобы быстрее было. Мы с Нарви летим, и тебя держим - не теряем.

– А еще желуди не разговаривают.

– Прекратите, и хватит мельтешить!

– Мы думаем, как пройти подходящим путем.

– Ты, может, думаешь, а у меня уже есть мысль.

Браться переглянулись.

– Я прав?

– Наверное.

– Ну нет… Это же так глупо!

– Ну да, Нарви! Все будет в порядке.

Сила не выдержала:

– В чем, все-таки, дело?!

– Идем в Железный Лес. Ясени тут не помогут - Хель не такая дура, чтобы позволить просто так перенестись.

***

– Чтобы я еще хоть один раз с вами связалась…

– Знаешь, ты говоришь это каждый раз, когда с нами связываешься, но обещание не выполняешь.

Вокруг послышался шум, и почти сразу, очень не по-натуральному, поднялся ветер, вздымая невесть откуда взятую пыль.

– Что происходит?!
– кашляя, крикнула Сила, но получилось у нее намного тише ожидаемого. Ответа не последовало.
– Я СИЛА, ДО…

– МОЛЧИ! Мы Нарви и Вали, дети Воздуха, понятия не имеем, кто ты, но уверены, что ты имеешь полное право нас прибить, но лучше этого не делать. Никто не захотел бы быть прибитым, даже сильнейшие. Взываем к етунской солидарности!

Вокруг стихло, послышались сначала будто звериные, а потом человеческие шаги. Все трое открыли глаза и не увидели перед собой ничего. Откуда-то сбоку послышалось:

– Можете повернуться и не бояться, что убьют.

– Так мы и побоял…-тут Нарви всем своим весом постарался наступить Силе на ногу.

Перед ними стояла женщина со спутанными будто красноватыми волосами, иронично глядя на всю троицу, сложив руки на груди.

– Похожи.
– констатировала она, - глаза не его, но взгляд…

Близнецы с невозмутимым видом продолжали смотреть на нее, будто и довольные, и ждущие продолжения разговора.

– И что вас сюда привело?
– погромче, как-то более деланно-серьезно спросила она.