– Не так сильно, – предупредил он, – я же…

Но договорить я ему не дала. Не желая останавливаться, я приняла в себя его семя и, проглотив все до капли, довольно улеглась головой на его грудь, выглядывая из-под одеяла.

Он смотрел на меня и улыбался. Такой улыбки я никогда не видела на его лице, и приятно было осознавать, что я стала ее виновницей. Улыбка абсолютного счастья. Точно такая же красовалась на мне. На разговоры, выяснение отношений или мысли не было никаких сил, и мы сладко уснули в объятиях друг друга.

Я проснулась от настойчивого аромата крепкого кофе и от всей души потянулась в постели. По телу разливалась тугая усталость, как след недавней страсти. Улыбнувшись от мысли о прошедшей ночи, я повернулась на бок.

– С добрым утром, сонюшка, – ласково пропел Генри. – Он лежал, подложив локоть под голову, и смотрел на меня.

– С добрым утром, – я снова закрыла глаза, желая поспать еще пять минуточек. Те самые пять минуточек, которые всегда хочется доспать, но которых никогда не хватает. Обманчивая иллюзия. Это как надышаться перед тем, как нырнуть под воду. Бессмысленно. Но, вспомнив о родителях, я открыла глаза и с перепуга уставилась на мужчину. – Мои родители!

– Уже в городе, собирают вещи. Бернард отвез их. Если хочешь, мы приедем в аэропорт, чтобы ты могла с ними попрощаться.

– Очень хочу, – я улыбнулась, и не могла отвести глаз от его прекрасного лица. Он хорош всегда и даже сейчас, с беспорядком в смолянистых волосах, который я же и устроила, выглядит невероятно мужественно и сексуально. Я не удержалась и запустила руку в его волосы. Прикрыв глаза, он подался навстречу. Ему доставляло удовольствие мое прикосновение. Мое присутствие. Я чувствовала это, видела, знала не головой, а сердцем знала.

– У нас еще целых пять часов. Чем хочешь заняться?

– Всего пять часов? – я расстроилась. А, вспомнив, что мне сегодня еще и на первый рабочий день необходимо, совсем пала духом. – Боюсь, мне пора. Сегодня мой первый рабочий день, а я уже наверняка опоздала. Хорошее же впечатление произведу на новых работодателей.

– Мы перенесли твой первый рабочий день на завтра, – невозмутимо доложил он.

– Я смотрю, вы все продумали, мистер Эллингтон. Вам есть, что мне предложить? – я была безмерно благодарна. Знаю, что это наше счастье продлится недолго и мне бы хотелось хотя бы пять часов побыть с ним. Пять часов счастья, которые навсегда останутся в моей памяти напоминанием о прекрасном и не моем мужчине.

– Мне всегда есть, что предложить вам, будущая миссис Эллингтон, – он потянулся к моим губам, но я остановила его, накрыв указательным пальцем мягкие губы. Палец был нещадно зацелован и, с более мягким, чем планировала, тоном, я произнесла.

– Зачем ты это делаешь, Генри? Эта, несомненно, почетная должность уже занята. Так зачем ты играешь со мной?

Ответом послужил настойчивый поцелуй. Отличное решение проблем. Впрочем, действительно отличное решение проблем, поскольку ответ на вопрос совершенно утратил значение. Пусть сегодня на это время я буду будущей миссис Эллингтон. Меня прижали к кровати всем богатырским телом и, подняв мои руки над головой, расстреливали поцелуями. Я смеялась и извивалась под ним, а он продолжал дразнить. Не выдержав, я вырвала руки и перекатилась на другую сторону кровати. Выбравшись из-под одеяла, я накинула на плечи его белоснежную рубашку и, не застегивая, подошла к окну. С озера дул легкий ветерок и заигрывал с моими волосами. Приятно пахло цветами и землей. Я могла бы здесь жить. Заниматься садом. Это чудесное место. Как-будто бы огорожено от всего мира не просто высокой кирпичной стеной, а поясом времени. Будто мы живем здесь и сейчас, а до и после – не будет. Но я прекрасно понимала, что будет, потому веселость, несмотря на все мои попытки подойти к сегодняшнему дню оптимистично, исчезла.

Я развернулась и выглядела совершенно растерянно.

– Я принес тебе кофе, – он все это время наблюдал за мной. – Половина чайной ложечки сахара.

Неужели помнит…

– И ты действительно ворочаешься, когда переворачиваешься на правый бок.

Я боялась моргнуть, боялась вдохнуть, просто любовалась им.

– А еще я не уверен, что Шарлин очнется, – мне словно дали под дых. Готова ли я выслушать то, что он хочет мне сказать? Готова ли я разделить этот день не только с ним, но еще и с ней? Ведь они идут в комплекте.

– Генри, я…

Мне не дали вымолвить и слова. Он продолжил.

– И устал жить ожиданием жизни. Я не хочу, чтобы ты уходила. Не хочу расторгать нашу сделку. Останься, Амелия. Без условий и обязательств. Просто будь со мной.

Ого. Хотела бы я знать, только умопомрачительный секс тому виной, или что-то большее? И на что будут похожи эти отношения? Пока мы предаемся любовным утехам, за стеной в коме лежит его законная супруга. А ну как ей приспичит из этой самой комы выйти, а у нас семеро детей, дом и лохматая собака? И что мне в таком случае, прикажете делать? Тем не менее, вместо ответа я решила отшутиться. Поскольку ответа у меня не было.

– То есть, – я склонила голову на бок и печально вздохнула, – никакого дорогого подарка?

– Боюсь, что так.

– В таком случае, чтобы хоть как-то принять эту, несомненно, тягостную для меня весть, вы должны накормить меня завтраком! И кофе, – я взяла с прикроватной тумбочки кружку и, сделав глоток, улыбнулась. – Это очень, очень хорошо. Я почти готова ответить вам да. Почти…

– Почти? – он явился мне во всей первозданной красе и, чуть не подавившись от смущения, я отвернулась.