– У меня выходной. Или два. Или неделя, – девушка отвела взгляд и тряхнула золотыми кудряшками. – Не знаю. Я сказала, что мой муз попал в реанимацию, и я временно буду недоступна. Какие планы?

Она перебралась в кресло и, поджав ноги, уставилась на меня. Я поделилась своей задумкой с подругой. Желая сразить мистера Эллингтона, я хотела приехать к нему пораньше, ведь его дома не будет. Сама приготовлю ужин, расставлю свечи, ароматические палочки, надену самое красивое нижнее белье и мы проведем с ним вечер, после которого он не сможет думать ни о ком, кроме меня. Я доведу его до исступления. Стану для него альфой и омегой. Стану его началом и концом, грехом и благословением. Стану его дыханием и жизнью.

– Вот такие у меня планы.

Если бы Одри держала в руках поп корн, я бы решила, что она сидит в кинотеатре.

– Да ты, подруга, втрескалась по самые уши. Что ж. Не завидую твоему мистеру Эллингтону, потому что я сделаю из тебя такую красотку, что его инфаркт хватит.

– И что же мне с ним делать, если его инфаркт хватит?

– Реанимировать!

Наконец-то в глазах подруги зажглись огоньки задора. Это означает, что она ожила и на какое-то время трепетная любовь к подонку по имени Кристофер и самобичевание по этому поводу будут отложены.

Процедура намывания-натирания повторилась. В этот раз я позволила натереть меня везде, предварительно без стеснения и возражения выполнив требование, именно так – требование – подруги удалить лишнюю растительность. Отовсюду. Она пояснила, что выражение «погладить киску» ничего общего с повышенной лохматостью не имеет. Так и сделала. Пусть там будет киска породы сфинкс.

– Ты уверена, что это так должно выглядеть? – я с ужасом взирала на побритый лобок.

– Уверена-уверена, – Одри в нетерпении расхаживала под дверьми ванной. – Если не можешь решиться – могу помочь. Уверена, ты не пожалеешь.

– Да я уже пожалела! – ужас усилился. У меня голый лобок! Я так привыкла к щеточке волосков, что вид голой меня в этом месте неприятно смущал. – Я похожа на девочку. На девочку, у которой еще не начали расти волосы.

– Поверь мне, как только мистер Эллингтон увидит тебя там, – в ванную комнату заглянула голова подруги. Я смущенно задернула шторку, – не удержится, что бы не…

– Одри! – я не дала договорить этой пошлячке.

– Дай гляну, – шторка была бесцеремонно отодвинута. – Слава богу! А то каждый раз, когда видела твои джунгли Амазонки, мне плохо становилось.

– Какие еще джунгли? – снова запахивая шторку, возмутилась я. – Скажем, альпийские луга… как-то так.

Выгнав подругу за дверь, я закончила процедуру омовения, выбривания и обтирания. Румяная и разгоряченная, обернутая в полотенце, явилась в гостиную. Там мы привели в порядок мои кожу и волосы, облачили меня в кружевные черные трусики и кружевной бюстгальтер. Я с сомнением покосилась на просвечивающий гипюр, но Одри уверила, что он сведет Генри с ума. А ведь именно в этом и заключается мой план. Мои выпуклости и впуклости были втиснуты в маленькое черное платье.

– Так, подруга. Мой тебе совет – срочно меняй гардероб, – пришлось снова пользоваться вещами Одри. – У тебя обязательно должно быть в запасе три вещи: маленькое черное платье, удлиненное красное платье и юбка-карандаш. Это твой «маст хав».

Черное трикотажное платье плотно облегало фигуру, из выреза в приветливом кивке выглядывали груди, уложенные аппетитными бугорками. Как две пышки, только-только выпрыгнувшие из печи. В этот раз наряд без разрезов. Изящество в простоте. Из-под подола едва заметно выглядывало кружево чулок. Мои волосы были завиты в невесомые кудряшки, глазки подведены по-кошачьи, на губах – легкий блеск. Минимум косметики, только подчеркнуть несомненные достоинства. Никаких украшений. Самое главное украшение – я сама, моя любовь и готовность на все. Наконец, я с замиранием сердца стояла на пороге в ожидании такси.

– Итак, – наставляла подруга. Внутри меня клокотал океан. От волнения даже живот крутило. Мне так хотелось дать нам шанс, чтобы все получилось, чтобы сразить его и завладеть всем сердцем. Безраздельно. Показать, что имея мою любовь, ничья другая ему уже не нужна. – Каков путь к сердцу мужчины?

– Через желудок? – робко предположила я.

– Тьфу ты. Чему тебя только учили! Через минет! – возмутилась Одри. – Минет, минет и еще раз минет. И прекрати краснеть, иначе буду повторять это слово каждый раз, когда мы с тобой видимся!

– Это все? – затравленно интересуюсь, уже боясь услышать ответ.

– И, конечно же, позволь ему поиграть с твоей попкой.

Я с облегчением вздохнула. Здесь как раз проблем нет. Пусть хватает за задницу сколько ему угодно. Тем более, что это приятно, сексуально и очень возбуждает. Но, судя по виду Одри, я поняла ее как-то неправильно.

– Я имею в виду, – она начала пояснять, как маленькому ребенку. – Дай ему поиграть с твоей попкой, – последовали вульгарные движения. Я запустила в подругу расческой – первым, что попалось под руку. – Неблагодарная!