Если дракон и удивился, то виду не показал. Лишь едва его левая бровь красиво изогнулась.

— Вдруг Киран использовал другое волшебство, про которое я не знаю? — предположила я. — Такое бывает?

Я очень надеялась на осведомленность Стоуна в щепетильном вопросе. Все-таки он старше, умнее и мудрее меня. Как минимум все ящеры — хранители древних и тайных знаний, по слухам, собрали все сложные и редкие труды по магии в своей дворцовой библиотеке.

— Понятия не имею, Блейк, — припечатал преподаватель, задумчиво изучая выпавшую бумажку. — Но это очень странно.

Еще бы, как меня могла не пропустить родовая магия? Никогда никаких проблем не возникало, а сегодня на меня просто сыпятся неудачи.

— С другой стороны, мой брат — исследователь. И отец весьма образован, — высказалась я, позабыв, что слово не воробей. Чем, кстати, сразу воспользовался мой собеседник.

Он опять повернулся ко мне, склонился пониже, чтобы мы были на одном уровне и выдохнув, произнес:

— Романтическая записка, лежащая у брата в кабинете, скрытая даже от вас, и она связана с господином Уиллоуби? И сохранность письма вы так рьяно защищали? Вам самой не смешно? Там либо предложение о замужестве, а этого точно не может быть, либо переписка Кирана и Августа. Плохая вы лгунья, леди. — Насмешливо закончил он.

Побледнев, я шепотом чертыхнулась. Великие боги, я спалилась на простейшем, словно наивная идиотка. Мысленно решив, что защищаться глупо, и еще не придумали лучшего способа защиты, чем нападение, я сама вздернула подбородок и оказалась прямо перед лицом своего противника.

— Какая теперь разница? Ни вы, ни я не узнаем, что в ней написано. Ваши требования я выполнила, вам остается только меня отпустить и забыть о моем появлении.

По-моему, я сильно испытывала судьбу, выказывая неслыханную наглость по отношению к драконищу, но что мне оставалось делать?

— Почти, — кивнул Рей, но в его глазах зажегся подозрительно-опасный огонек. — Но перед этим...

И, конечно, мэтр не мог не разойтись в длительной нотации о моем беспечном поведении. Я еще при первом знакомстве поняла, что Стоуна хлебом не корми, но дай возможность прочитать лекцию молодому поколению об ужасных нравах. Наверно, он по этой причине и пошел в преподаватели. К сожалению, обличающие фразы и выражения были ко мне справедливы. Я, правда, поступила поспешно, за что и поплатилась. Какое там очаровать ящера? Мне бы успеть добраться до комнаты, а судя по физиономии Рея, он, наоборот, еще больше распалялся.

— Я только хотела... Мне показалось... — пыталась я вставить хоть словечко в свою защиту.

— Любая деятельность начинается с просьбы, Блейк, а не когда вам показалось. — Свирепствовал мужчина. — И, вообще, придется вам ваш промах отработать.

— Как? — я подняла глаза, ожидая худшего: спрыгнуть со скалы, признаться во всем Кирану и ректору. Почти равнозначно.

— Руками, адептка, — фыркнул чешуйчатый мучитель. — Раз нравится вламываться в кабинеты мэтров, у вас появилась замечательная возможность изучить мой. Придете завтра после занятий и будете его отмывать.

— Я не прислуга, — возмутилась я искренне.

— И не шпионка, и не состоите на государственной службе, а лезете, куда не просят. — Господин Рей прижал пальцы к переносице. — Все, брысь отсюда, пока я снова не разозлился.

Мне два раза повторять не надо. Естественно, я ретировалась, старательно прикусывая язык, на который так и просилось парочка возмутительных восклицаний. Можно подумать, в Сантиорской академии служанок нет? Что за глупая отработка — отмывать кабинет?

В комнату я вошла последней. Видимо, Лусиэнь и Конор о чем-то увлеченно беседовали, но, завидев меня, замолкли.

— Ты что-то долго, Блейк, — поднялась с кровати подруга. — Я начинала волноваться.

— А ты рано, — я взглянула на часы.

Как бы я ни припозднилась, но у Лу-то было настоящее свидание, а не пытка, устроенная дознавателем из соседней страны.

— Да, — она стояла передо мной так, чтобы Конор не видел ее лица, и активно гримасничала. — Оказалось, у мэтрессы Хитроу не было ничего сложного, вот я и не задержалась.

Отчего-то эльфиечка скрывала свою прогулку вместе с Питером, но расспрашивать я ее не стала, не до этого. Зато скороговоркой выговорила все, что произошло со мной за день, включая последнее приключение.

Друзья напряглись, и каждый поторопился поделиться своим мнением.

Стоун

Я не мог поверить в то, что во мне проснулась жалость. Во мне. В жестоком драконе, который и глазом бы не моргнул, чтобы расправиться с противником.

И кого я пожалел?

Нахальную, надменную, грубую, самоуверенную девчонку, которой, видимо, с детства твердили, что она сокровище. И она безрассудно пользовалась мягкотелостью родственников и преподавателей в академии, просто вила из всех веревки. Учитывая, что я все-таки ее отпустил, не наказал, и ей почти ничего не будет стоить отработать весьма серьезную провинность, похоже, и я попал под обаяние Блейк Уиллоуби.