— Вообще-то я пообещала себе, — агрессивно шепчу, — что больше не позволю тебе лапать меня просто так! — Тычу ему пальцем в грудь: — И вообще, я на тебя обиделась!

— Вот как? — изгибает он бровь, немного отстраняясь.

— Думала уже, что не приедешь, — вздыхаю против воли.

Стягиваю мокрое полотенце, ерошу волосы.

— Ночка вышла трешовой. Я собирался приехать вечером, заскочил в лабу, там Ромка.

Алекс прислал фотографию Романа: тот полулежал в кресле-мешке, втыкал в телефон. Чужой бы человек ничего не понял. Ну улыбается парень, ну ролики смотрит. Я Рому знаю прекрасно, он сто лет часть команды. Расплакалась и ответила: «Боже».

— Как он? — Приподнимаюсь на локте, слежу за мимикой. — Не могла уснуть до двух ночи, так сильно переживала. Драники эти... нервное было. Когда ты его фотку скинул, дурно стало. Душа болит.

Алекс цокает языком, мрачно качает головой:

— Отвез в рехаб.

— К Валере?

— Да. Валера как обычно в своей манере: «Вези своего нарика, куда денешь болезного?» Ив, я вчера такой злой был. Клянусь, я все сделаю, но Рому вытащу. — Качает головой: — Размазало меня.

Некоторое время мы обсуждаем Рому и возможные последствия. Потом я продолжаю тему:

— Джемма как отнеслась? В плане, может, не хотела ехать фиг пойми куда?

— В восторге не была, уж поверь. — Алекс морщит лоб. — Забрал ее из клуба, они там отмечали окончание съемок. Я всех своих предупредил, что с Ромой сделали, а Джем... — Хмурится. — Честно, не думаю, что с гражданкой другой страны что-то случится, но мало ли. Пусть побудет без связи, так безопаснее для всех. Сегодня вечером посажу ее в самолет.

— Как вы расстались?

— Нормально, — бросает он небрежно.

В их последний день Алекс отвез ее на край города, в лес, под предлогом присмотреть за другом и считает, что это нормально.

Жую нижнюю губу. Он ведь и правда не понимает.

Алекс в отношении девушек, помимо меня, абсолютно необидчив. Более того, он искренне уверен, что к нему относятся точно так же. Если вместе, то непременно по кайфу. Если расстались — то сто процентов друзьями. Так было с Олесей, и так же, вероятно, у него с Джеммой.

Что-то подобное было и со мной поначалу. На первом свидании вышвырнула его букет в мусорный бак, а Алекс оплатил лечение, потому что, в общем-то, и не ждал ничего другого. Ему вечер... понравился. А потом он подпустил меня максимально близко. И начал не просто отдавать, а яростно требовать. Любви, верности, отдачи.

От Джеммы он не требовал ничего.

И был уверен, что эта легкость... взаимна.

Помню обескураженный взгляд Алекса на мотокроссе, когда Джемма бросилась ему на шею. Я тогда запуталась, а сейчас разобралась: он обалдел, откуда у нее столько эмоций.

Алекс берет телефон, проверяет почту.

— Жду важное письмо от Бориса, — объясняет.

Он только проснулся, а уже напряжен максимально. Складка между бровями не расслабляется.

Знаю его такого — работы вал.

Чтобы отвлечься, расстегиваю пару нижних пуговиц на его рубашке, задираю ткань и рассматриваю новую татуировку.

Раньше мы действовали в спешке, и мне казалось, что на месте розы выбито сплошное черное пятно. Но нет, это не пятно. Я разглядываю изумительное монохромное изображение черной дыры — притягательное, убийственное космическое явление с сумасшедшей гравитацией. Прямо как и Алекс. Столько людей вокруг него вертится... сотни сотрудников, десятки инженеров. Влюбленные девушки пачками. Взять хотя бы Олесю, которая десять лет на Равского работала, а он так и не заметил ее чувств. Про директ вообще молчу. Зашла как-то ради интереса, когда еще была замужем, — там сплошняком номера телефонов и сиськи.

Поднимаю глаза и вижу, что Алекс за мной наблюдает.

— Красиво, — шепчу.

— Ты ведь не подумала, что у меня с Джеммой что-то было? — Он смотрит в глаза.

Пожимаю плечами:

— Накрутила себя. Чуток, — показываю пальцами сколько.

Потом, признаваясь, развожу руки максимально.

— Мы друзья, — объясняет Алекс.

— Она славная. Если честно, я подумала, что Джемма соблазнила тебя остаться у Валеры.

Знаю то место, очень красивые домики в этой клинике. Мы туда отвозили моего папу лечиться от алкоголизма. А еще раньше Алекс лечил там брата Николая и пару своих приятелей.

Он касается пальцами моего подбородка, прося поднять глаза.

— Ива? Ты, блин, серьезно?

Топит стыд. От его тона, от интонаций. Но черт!

Алекс таким жестоким идиотом бывает! Джемма на него смотрела при мне так, что очевидно было — втрескалась. Готова была и перед сыном его скакать, сверкать пупом, и меня терпеть, и все что угодно! Попробуй в него, блин, не втрескайся. Особенно после близости. Он ведь все делает по максимуму и с кайфом.

— Я не знаю.

— Ива, ты только надежду дала, что сможешь быть со мной снова, и остальное все исчезло.