— Я сама себя такой забыла, — говорю торопливо. — Личная жизнь, как спорт, наверное, где значение имеет только победа и то, на что ты готов ради нее. Когда я с Алексом, я не думаю ни о Руслане, ни о Джемме. Я не думаю вообще ни о чем. Тоска по нему сильнее всего на свете. Если бы он был женат, если бы я была замужем... Плевать, клянусь. Если находимся на одном континенте, мы притягиваемся друг к другу. Алекс тоже этого не планировал.

Мама поглаживает меня по спине.

— Как мы будем жить, когда он опять уедет?

Пожимаю плечами.

— Я не буду его ждать, — произношу решительно. — Как прежде не будет точно. Я изменилась.

— А как будет?

— Посмотрим.

— Думаешь, он сможет иначе?

Молчу. Нет у меня ответа на этот вопрос. Да и ни у кого нет. Невозможно залезть в голову к другому человеку и быть в чем-то на сто процентов уверенным. Люди сами себя шокируют иной раз, что уж о других говорить!

— Только свободной более-менее стала. Только жизнь начала налаживаться, — вновь распаляется мама. — Ребенок подрос.

— Полной свободы не существует. Вернее, если с крыши прыгнуть, то вот она, свобода: летишь, никому ничего не должный. Все, кого мы любим, нашу свободу воруют. Спорт воровал мою свободу! Отдала бы я хоть один день тренировки, зная, чем все закончится? Никогда. Отдала бы я хоть один день нашего брака с Алексом, пусть даже самый печальный? Ни за что. Мама, я знаю, почему ты так держишься за независимость, но для меня она... синоним одиночества.

Мама молчит некоторое время. Она отдала бы многое, чтобы не жить с отцом так долго. Ее триггеры и травмы сильны, после развода мама пыталась, но так и не смогла построить новые отношения. Мы не всегда понимаем друг друга, но я всю жизнь буду благодарить ее за то, какой она вырастила меня. Поэтому чмокаю в щеку и произношу:

— Все будет хорошо.

— У меня никогда не было твоей уверенности в себе. Как бы она тебе жизнь не сломала окончательно.

Демьян забирается ко мне на руки, тычется губами в щеку, после чего вновь слезает с дивана. Улыбаюсь ему быстро.

— Не покупай больше книгу Погодиной. Там ни слова правды, — перевожу тему, наконец догадавшись, что именно меня так сильно разозлило.

— Наверное, правды там достаточно, раз ты так остро реагируешь?

Я думаю о том, каково было бы Дёме, если бы я его бросила в доме ребенка. Размышляю долю секунды, как бы он сам справлялся с чужими людьми, как бы учился любить и доверять после этого. Демьян тем временем опять подбегает ко мне, забирается на диван, обнимает за шею и тычется в щеку, оставляя слюнявый, по-детски искренний поцелуй. Сыну и в голову не приходит, что его могут оттолкнуть, не обнять в ответ, не улыбнуться.

— Самая болезненная для меня правда заключается в том, что Алекс считал, будто я способна поступить, как его биомать. Видимо, в моем тогдашнем поведении было достаточно эпизодов, которые его к этим мыслям подтолкнули, а во мне было слишком много гордыни, чтобы это признать. Сейчас, когда у меня есть сын, я на многие вещи смотрю по-другому.

— Что вы теперь будете делать?

— Не знаю. Время покажет. Те фотографии не постановочные, мам. Я была счастлива.

Мы с Демьяном возвращаемся домой вечером, и я то и дело поглядываю на мобильный, ожидая звонка или сообщения. Алекс сказал, что приедет ночевать, но с тех пор не звонил.

Наше сближение получилось спонтанным. Если мама весь вечер пытала меня на тему, что будет дальше, не представляю, что с ним делали его друзья и коллеги.

Из прочих новостей — пришло приглашение от Яниса на ту самую презентацию, срыв которой планируется. Ком событий нарастает, скорее бы что-то решилось.

Уложив Демьяна, иду в кухню, чтобы перекусить. Включаю сериал, жарю драники просто так, от скуки. Алекс их любит, а я не понимаю, чем руки занять.

Сигнал сотового в начале второго заставляет вздрогнуть. Хватаю мобильный, снимаю блокировку и разочарованно вздыхаю: «Мама».

Не спит после нашего разговора, мучается.

Она скидывает ссылку на новостной канал в телеграме, о существовании которого я понятия не имела. Там фотографии сегодняшней датой, сделанные пару часов назад. Алекс в белой рубашке и брюках сидит в моей машине. Курит. Джемма выходит из ночного клуба, он ее встречает, приобнимает за талию. Они улыбаются друг другу. Она ослепительно красива. С идеальной осанкой занимает переднее сиденье, Алекс садится за руль. Машина трогается. Заголовки гласят: «Известный изобретатель Алекс Равский замечен со своей девушкой у ночного клуба «Лайт». Пара покинула его пятнадцать минут назад, чтобы продолжить вечер в другом месте».

Сжимаю телефон и поспешно откладываю.

Затем все же хватаю и пишу маме: «Пожалуйста, больше не присылай мне ничего об Алексе, окей?»

Каждый раз, когда о нем писали в прессе что-то подобное, мама скидывала мне. Чтобы я, не дай боже, не пропустила, что он с какой-то девушкой рядом постоял. Мама накручивала меня своими вздохами. А мне хотелось! Так хотелось, чтобы Алекс вел себя идеально!

Вдох-выдох. Пульс разгоняется, виски давит.

Демьян хныкает в спальне. Я выключаю звук на телефоне и иду к сыну.