– результаты труда в этом состоянии обычно высокие, так как работа выполняется с огоньком.

S-O-S: жена в моей голове

Однажды солнечным летним днем я шел от станции метро «Парк Культуры» в сторону своей работы. Погода была какая-то невероятная. И было ясно, что проводить такой день в кондиционированном помещении – это преступление. Если не против человечества, то против себя точно. А ведь у меня работа. И не просто работа, где я один, а целый тренинг с группой участников, которые приехали из других городов, чтобы освоить навыки ведения переговоров. Что же делать?

По дороге каждой клеточкой кожи я впитывал солнечный свет, утреннюю прохладу воздуха, а в моей голове рождался план. «Этот тренинг я проводил много раз. В теме я эксперт. Будет ли против группа и мой работодатель, если тренинг мы проведем не в офисе, а в парке Горького?» Когда группа была в полном сборе, я поделился своими мыслями и сообщил об ограничениях: мы будем работать без презентации и флипчарта, видеофрагменты придется смотреть и слушать с ноутбука – и это не очень удобно. Под рукой не будет бесплатной еды и кофе. Готовы ли участники при всех этих ограничениях провести тренинг в парке?

Участники с готовностью приняли тяготы работы в парке, и нам удалось провести тренинг под открытым небом, на берегу реки, в одном из красивейших мест нашей столицы. Это был один из лучших моих тренингов – как по моим ощущениям, так и по отзывам участников. Причем нам удалось и отработать целевой навык, и насладиться чудесным моментом.

Посмотрим на структуру деятельности, которую мы совместно с участниками реализовали. С точки зрения ответственности перед работодателем я был чист, так как задача тренера – передать участникам структуру навыка и обеспечить условия для отработки – была выполнена. А с точки зрения организации процесса – ценности этой компании позволяют работать вне офисного пространства, если это не вредит результату. Я как человек (S1) очень хотел провести время на улице. Как профессионал (S2) должен был обеспечить стандарты проведения тренинга. Сам тренинг становится объектом (O). Механизм этого перехода из S в O рассмотрим чуть ниже.

Результат работы был выше стандартно ожидаемого, так как кроме практических целей тренинга были достигнуты еще и эстетические, которые изначально даже не предполагались. В этой ситуации можно сказать, что реализованная деятельность не является S-S, так как есть отхождение от «буквы закона», а именно классического формата тренинга, но и не S-O, потому что нет упрощения, нет небрежности в выполнении работы.

Мы имеем дело с более высоким уровнем организации деятельности, а именно с S-O-S (субъект-объект-субъектной деятельностью). «Валютой» этого уровня является уже не столько активное внимание, сколько более дорогой и ограниченный ресурс – творчество. Создание решения, которого еще не было, но которое удовлетворяет задачи как одного субъекта, так и второго (их может быть и больше). При этом объект деятельности не упрощается, на него по-прежнему направлено активное внимание – но меняется качество субъекта-деятеля и появляется еще один субъект. Между двумя S возникают более «дорогостоящие» отношения.

Посмотрим, как развивается этот уровень деятельности в детстве, чтобы лучше понять его у взрослого человека. В предыдущей главе мы оставили нашего малыша в тот момент, когда он освоил предметную деятельность, или «конкретные операции», – так назвал этот период Пиаже. Примерно к 12 годам у ребенка происходит новый качественный переход. По мере того как малыш нарабатывал предметную деятельность в разных областях жизни, он узнавал и об общих свойствах предметов, вместе с наставниками (родителями, воспитателями, учителями, бабушками и дедушками) решал проблемные задачи и набирал базу примеров нестандартных ходов.

Моему сыну сейчас как раз идет двенадцатый год, и я вижу этот качественный переход в деле. Например, мы в семье договорились, что никто не ест в гостиной. Однажды я захожу в эту комнату с бутербродом и натыкаюсь на укоризненный взгляд: «Пап, мы же договорились». Я понимаю, что он прав и что мы в семье следуем принципам равенства, – и мне приходится подчиниться, несмотря на внушительную разницу в возрасте. Dura lex sed lex – закон суров, но это закон. Сын использует мои же приемы для корректировки моего поведения, хотя я его этому не учил. В следующий раз я вижу, как он переносит этот прием установления правил в другие ситуации. Он научился видеть принципы и свойства и переносить их из одной ситуации в другую, чтобы решать свои задачи.

Примерно в этом возрасте (10—12 лет) в деятельности ребенка проявляются социальные ценности, происходит «второе рождение личности», по А. Н. Леонтьеву. Первое рождение случается примерно в три года, когда ребенок выделяет себя из среды. Мы слышим от него: «Я сам». Этот процесс биологически обусловлен, такое обособление исследователи наблюдали и у детей-маугли – тех, кто по воле судьбы рос в природных условиях без контакта с людьми. Второе рождение не случается, а происходит в ситуации, когда социальный мотив «для других» превышает личное «хочу» ребенка. Этот переход невозможен без воздействия среды, без примеров родителей, без культурного воздействия человечества вообще и близких людей в частности. Мой сын очень любит шоколад, но теперь он может оставить половину шоколадки для мамы, потому что она тоже любительница сладкого.

Суть этого перехода в том, что в сознании ребенка проявляются ценности и стандарты, которые оказывают существенное влияние на деятельность. Настолько сильное, что мы их можем назвать субъектами деятельности. Где-то они ограничивают, где-то помогают и даже советуют, как поступить лучше.

В деятельности взрослого это может выглядеть так: недавно я помогал брату снять комнату. Мы нашли подходящий вариант, комната была светлая, уютная, в удобном районе, цена отличная, только одно маленькое но: были признаки, что хозяйка – крепко пьющая женщина. На тот момент я подумал: зачем я наговариваю на человека, вдруг я ошибся? Подписали договор. Я оставил брата на новом месте и поехал домой. По дороге представил себе, как рассказываю жене об этом эпизоде. Моя супруга намного более щепетильна и аккуратна, чем я, в вопросах выбора жилья и заботы о близких. И как только подумал о ней, то сразу понял, что совершил ошибку и что не надо было заключать эту сделку. Я «увидел», как она с укоризной, как и сын в предыдущем примере, посмотрела на меня. В моем сознании проявился еще один субъект деятельности. И вы знаете, моя «супруга в голове» оказалась права. Не нужно было заключать эту сделку. И уже через две недели мы с братом искали новую комнату, потому что пьянство арендодателя создавало серьезные проблемы и риски для проживания.