Тимур быстро проверил содержимое, кивнул Адшу.

— Уходим, — бросил Адш, первым выходя в общий зал и обводя окружающих тяжёлым, мрачным взглядом.

Всё тихо-мирно, люди пьют и едят, никому и дела нет до тех криков, что только что доносились из выбитого дверного проёма. Трусы. Адш сплюнул себе под ноги и двинулся к столу у стены.

Его догнал озадаченный голос Тимура:

— Ты куда?

— Аптечка у тебя с собой есть?

— Конечно, в квадре.

— Это хорошо.

По пути Адш сорвал с окна длинную темную штору. Разложил её на столе. Наклонился и негромко позвал:

— Эй, горе четырёхлапое! Горик! Ты живой ещё там?

Тихое жалобное поскуливание было ответом.

Адш протянул руку, нашарил под столом тёплый шерстяной загривок и потащил пса к себе, стараясь делать это как можно осторожнее. Пёс не сопротивлялся.

Подхватил его под живот, уложил на штору и начал заворачивать, негромко приговаривая:

— Ну вот. Сейчас поедем домой. И Тимур тебя полечит. Он у нас знаешь какой хороший лекарь? Не знаешь? Ничего, терпи. До дома придётся тебе как-то продержаться, да? Сможешь? Вот и хорошо.

Поднял спеленутого в штору пса и наткнулся на изумлённый взгляд Тимура. Проворчал:

— Собак лечить умеешь?

— Нет, — серьёзно ответил Тимур, с трудом пряча улыбку.

— А придётся! — и Адш улыбнулся ему в ответ.

Вышли из таверны, и тут же наткнулись на патруль. Трое. Один из бойцов навел на Тимура какой-то прибор и задал вопрос:

— Ты несешь при себе большую сумму денег. Её происхождение законно?

— Это мои деньги, — спокойно ответил Адш, поудобнее перехватывая пса. — Я их выиграл. Сегодня. На Арене.

Патрульный переглянулся с одним из напарников. Тот кивнул:

— Да, отпусти их. Я видел сегодня ночью этого парня, здорово дрался. Он их заработал легально.

Тогда первый тоже кивнул и спокойно произнес:

— Хорошего дня.

Патруль пошел дальше, вниз по улице, а Адш задумчиво спросил Тимура:

— Как они узнали про деньги?

— Так торсионный сканер показал. Точное количество монет считать не стали, но и так видно, что много. Раз сумма большая, они обязаны поинтересоваться. Я же тебе говорил, у нас все деньги в монетах. Были бы бумажные — не определили бы. Поэтому и оружия в городе нет, только у патрулей. Не спрячешь. Им можно пользоваться только на Арене, и то холодным. За ношение огнестрельного оружия в пределах города — расстрел на месте.

— А как тогда ты свою винтовку хранишь?

— Так я в пригороде живу! Всем выгодно, что часть народа в город не лезет. Вот и терпят нашу автономию. Мы у себя порядок поддерживаем сами. Видел же, внутри спокойно. А снаружи — запретные зоны сплошняком.

— Которые вы нарушаете.

— Ну да, — усмехнулся Тимур. — А что поделаешь?

За разговором дошли до квадра. Вик бросился им навстречу и доложил, что да, прибегал какой-то мужик, пытался лопотать, что Тимур зовет обоих в таверну. Был послан в нецензурных выражениях, и ушёл очень недовольный.

— А это что у вас? — кивнул на свёрток в руках Адша.

Пёс к тому времени успел спрятать голову в глубину своей переносной норы, и его было не видно.

— Новый пациент, — ответил Тимур серьёзно. — Ты давай, садись рядом со мной, пусти Адша назад. Ёлка, вытащи аптечку. И чистые тряпки. Ёлка, пять кубов… нет, четыре, хватит на его вес, тощий… четыре антирума, универсала. И ещё… да, три антивика. Иначе не довезем. И начинайте отмывать ему глаза метитреном. Потом скажу, что ещё нужно.

Он завел мотор, и квадр резво двинулся к выезду из города.

— Ой, собачка! — глаза Ёлки загорелись, она заворковала: — Собакен какой классный! Только больной! Сейчас мы тебя полечим, собакен! Как его зовут?

— Горик, — спокойно ответил Адш.

Горик выглядел плохо. И был на всё согласен. Даже не скулил, только всё пытался прижиматься мордой к Адшу и периодически тревожно втягивал воздух ноздрями. Он терпеливо, молча перенёс два укола. И потом, прижмурив единственный глаз, стоически терпел промывание.

В дороге пришлось один раз остановиться. Сердце больного пса не выдержало и перестало биться.

Тимур, с проклятьями и ворчанием, что он не ветеринар вообще-то, чудом запустил его снова.

И это заставило Адша в очередной раз задуматься, почему же Тимур бросил свое лекарское дело? То, что его призвание именно в этом, а не бегать с винтовкой по запретным зонам и не шататься по подозрительным притонам, уже не подлежало сомнению.

Едва въехав во двор, бросили там квадр и сразу потащили пса в подвал, где у Тимура была организована операционная. Зафиксировали Горика на столе, растянув за все четыре тощие лапы. Тимур, ругаясь, сумел ввести пару катетеров в спавшиеся вены и поставил ему капельницы. Потом прогнал спать всех остальных, сказав, что сам подремлет прямо здесь, на соседней кушетке.