Резак, отдаленно походивший на пистолет, с защитной пластиной, прикрывавшей кисть, ладно лег в руку Джини и смотрелся не менее внушительно, чем автомат у Шена в лапах. Недолго рассматривая его и крутя хромированные тумблеры, Джини быстро со всем разобралась и попыталась хоть как-то забрать волосы, чтобы те не мешались. Малкольм же пытался справиться с головокружением, которое начинало его донимать. Словно страшное похмелье от самого отвратительного пойла. Он причмокнул пересохшими губами и безо всякого интереса смотрел на вновь замеревший куст. Тяжелый газовый ключ оттягивал руку, но и в правду давал чувство хоть какой-то защищенности.

– Эй, знаешь куда дальше? – прозвучало слишком вяло.

Кажется, Мэлу нужно было двигаться, чтобы окончательно не прирасти к месту в какой-то титанической усталости. Видимо, действие того плода заканчивалось, заставляя его клевать носом и ощущать ломоту во всем теле. А может быть, это побочное действие.

Куст странно зашевелился, будто одновременно кивая и мотая головой. Впрочем, после нескольких минут изучения двери в полнейшем молчании, тот ткнул уже голой веткой в сторону панели, включавшей в помещении свет. Кэп вырубил освещение и затаился. Незримая до того дверь в стене с громким скрипом медленно отъехала и показала за собой тот самый коридор, который буквально только что они видели через щель в шахте. В нос ударил затхлый смрад давно протухшего мяса. Так, что они невольно зажали носы, когда аккуратно выходили из подсобки. Черные масляные пятна блестели кляксами на стенах, давно почерневшие брызги крови украшали своим узором все от пола до потолка, кое-где виднелись выбоины от пуль, обрамленные покореженным, расплавленным металлом. Здесь было подозрительно тихо. Капитан мог поклясться, что еще недавно слышал зловещий гул тварей. Теперь же вдруг ставшей глухой тишина давила на уши.

Вирджиния прижала к губам указательный палец, и Мэл кивком согласился с ее предложением двигаться очень тихо. Сволочи вполне могли услышать скрежет давно не открываемой двери.

Аккуратно обойдя два трупа, Джини и Мэл быстрым шагом последовали за ускорившимся растением, постоянно оглядываясь и вслушиваясь в неестественную тишину. Грязные, полутемные коридоры мелькали перед глазами, вывороченные переборки, непонятные обоим символы, шкафчики, комнаты, сокрытые мраком, мусор, лезвия, земляное крошево и жара. Все это свидетельствовало об ошибках, совершенных людьми. Ошибки, которые человечество еще не раз совершит.

Они резко повернули на тающую во мраке лестницу и начали подниматься на ощупь. Несколько пролетов дались нервно, но позже их ждало разочарование. Большое разочарование. Куст потерялся, точнее не знал, куда идти дальше. Мэл, Джини и стыдливо склонивший ветки куст застряли в полукруглом небольшом зале. Свет слабо мерцал под потолком, делая перерывы в секунды, которые, казалось, тянулись очень долго.

Малкольм вспомнил, как снаружи выглядела башня, какой пустой и черной она казалась. Однако сейчас он с удивлением замечал, что здесь почти везде горел свет, пусть и слабый, но какое-никакое освещение присутствовало повсюду. Или это просто кто-то нарочно заставил здание «ожить»? Все эти мысли проносились где-то на фоне попыток разобрать хоть что-то на указателях. Стандартная для тех лет практика нанесения с помощью краски полос с указаниями направлений. Но на металлических грязных стенах почти ничего не осталось, надписи вообще с трудом просматривались, а учитывая, что многое здесь было на китайском – разобрать хоть что-то становилось непосильной задачей. Выбор в направлении был велик, но вот труднее всего было не ошибиться и попасть в нужное место.

– Консерва, придется так проверять… ай! Ты чего?

Разумная растительность хлестнула его по ногам и ощетинилась красными листами.

Все замолчали.

Шепот. Сотен голосов. Страшный, скрежещущий, словно кто-то едва сдерживал себя, чтобы не начать вопить в голос.

Мэл встретился взглядом с Джини. Она поджала губы и стиснула резак в руках. Кэп многозначительно посмотрел на простенький предмет самозащиты ученой, и вновь заглянув ей в глаза, понял – она не постесняется пустить его в ход. Оба точно не желали снова оказаться в грязных лапах тварей.

Шепот приближался. Казалось, можно было уже услышать топот.

– Пошли туда, – мотнул головой Мэл и направился по желтой линии.

Они бросились в еще один темный коридор. Капитан молился про себя богам, в которых не верит, чтобы путь оказался верным. Куст рядом сотрясал своей листвой и словно дополнял тяжелые дыхания своих спутников. Даже растение было напугано не меньше их. Полупустые комнатки с непонятным хламом виднелись по сторонам, а линия все продолжала идти, еле заметно фосфоресцируя при полной темноте. Только это помогло им не сбиться с пути. А после, когда Малкольм заметил знакомые иероглифы, почти не тронутые временем, то чуть ли не выдал их местоположение радостным воплем. Несуществующие боги вакуума и электричества услышали его. Центр управления находился как раз впереди.

Однако их догоняли. Снова. Все так же скоро перебирая ногами, Мэл слушал, как близко к ним подбираются чокнутые ублюдки, почти наступая на пятки. Перестав вести свой странный и устрашающий шепот, они перешли к своим любимым крикам и возгласам, начинавшим казаться капитану ругательствами. Он готов был поклясться, что слышал голос Нарисы.

– Джини, быстрее! – как можно громче при его сорванном голосе позвал он ученую.

– Смотри, там переборка! – казалось, он услышал панику.

Героически встрепенувшись, растительный соратник обогнал их и каким-то чудесным образом активировал панель ввода.

– Открывай!

Панически дергая ветками и шелестя листьями, тот пытался что-то набрать, но у него не получалось.

– Мои! – звериный вопль Нарисы накрыл коридор. – Убью!

Что-то просвистело у головы Мэла и ударилось о закрытую переборку. Он буквально врезался в металлическую дверь и оттолкнул мельтешащий куст.

– Мать твою…чтоб тебя, – сквозь зубы ругался Мэл.

За спиной полыхнуло красным и несколько видневшихся вдалеке Коллекционеров взвыло от боли. Джини сжимала в двух вытянутых перед собой руках резак и давила на кнопку «пуск». Отдачи у него почти не было, поэтому она легко с ним управлялась, доставляя массу неудобства и боли преследователям.