Закончив с благотворительностью, Йен постучал в нужную дверь. Минуту никто не отзывался, потом замок щелкнул и дверь отворилась.

– Чего тебе, Такаши? – вместо приветствия хозяин встретил Йена хмурой фразой, пропустил в квартиру, хоть и без особой охоты.

– Поговорить надо.

– О чем? – вопрос прозвучал неубедительно, ибо собеседник прекрасно знал, зачем к нему пришли.

– О моей сестре.

– Ну, говори.

– И скажу. Я в курсе того, что у вас с Алисой что-то было.

– И что? – глаза Гоу опасно блеснули. – Морду мне из-за этого бить собрался?

– Нет, – честно мотнул головой Йен, чувствуя, как в груди разливается злая досада. – Я бы порадовался за сестренку, решив, что теперь она под надежной защитой и в хороших руках… только какого черта ты слился, Чиба? Ты ведь знал, что Алиса в зоне Х?

– Я не знал, – прозвучал резкий, но честный ответ. – А если бы и знал, что бы это поменяло? Твоя сестра выходит замуж, Такаши. Я ей жизнь портить не собираюсь. Все, что между нами было, между нами и останется, – Гоу хотел добавить что-то еще, но Йен понял суть проблемы и резко перебил его:

– Алиса просила кое-что передать тебе. Вот.

Он протянул руку. Из зажатого кулака на ладонь собеседника заструилась золотая цепочка, потянула за собой хрупкий комок пластика – крошечную фигурку лунного пони. По глазам Гоу было трудно определить эмоции, но Йен отследил, как на миг в них мелькнуло недоумение:

– Откуда это у тебя?

– Сказал же, Алиса передала. Этот пони – самое дорогое, что есть у сестренки. Его еще в детстве подарил ей один парень, которого она потом вспоминала всю жизнь… по крайней мере, пока не встретила тебя…

Гоу застыл, словно каменная статуя, ошарашено пялясь на лежащую в ладони безделушку. В голове с шумом отматывалась кинопленка памяти, отбрасывала реальность на годы назад. Там, у обочины дороги в одном из спальных районов Широсины, сидела перед ним отбитая от хулиганов девочка. Маленькая и худая – уже тогда мать плохо кормила ее, приучая к диетам – в нелепом взрослом платье, она плакала навзрыд, пытаясь оттереть от подола пятна грязи. «Меня зовут Ари» – представилась малышка, не желая произносить ненавистное прозвище «Арисо», которое ей постоянно навязывали. Тогда он сам вместо собственного имени назвал ей родовую фамилию деда, которой очень гордился – Кагэтора… Он ни за что бы не узнал ту девочку теперь. Разве мог он представить, что забитая жалкая кроха превратится однажды в длинноногую холеную блондинку – первую красавицу Широсины…

– Это я ей подарил, – тихо сказал сам себе Гоу, но Йен услышал, и удивленно вскинул бровь. – Только что это меняет, Такаши? Твоя сестра счастлива с другим, все решено, разве нет?

– С чего ты взял, что она счастлива? – прозвучал резонный вопрос.

– Переписку видел, она писала жениху, что любит его и все такое.

– Алиса не переписывается по телефону, ни с кем и никогда. Все беседы ведет за нее мать.

– Вот как? – глаза Гоу отразили желтый солнечный луч.

Он хотел сказать что-то, но спрятанный в кармане телефон Йена разразился вдруг неистовой трелью.

– Извини, я отвечу, – прервал беседу Такаши, отправляя на другой конец линии короткую просьбу повременить с разговором. – Аюми, можешь подождать минутку, тут разговор важный.

– Не могу! – раздалось из динамика. – У меня все еще важнее! Тут Хибакуса утверждает….

На другом конце линии послышалась возня, после чего из трубки зазвучал взволнованный голос Сайто:

– Слушай, Йен! Тут такое! Такое! Твоя сестра в огромной опасности! Медлить нельзя.

– Ты про свадьбу? Сайто, я в курсе.

– Ни фига ты не в курсе! – раздалось в ответ злобное рычание. – Слушай сюда и не перебивай, понял? Мы с Чигусой готовили в библиотеке доклад по ключевым личностям современности, я хотел написать про какого-нибудь крутого преступника, взял справочник и наткнулся в нем на женишка твоей сестры!

– Чего? – Йен непонимающе вскинул брови. – На Сашияму?

– Да какого еще Сашияму! На Они Многоликого. Я эту рожу сразу запомнил, жаль не знал сразу, кто он такой.

– Эй, Сайто, подожди, – выдохнул Йен. – Давай-ка пояснее, при чем тут твой бандит. Алиса выходит замуж за банкира Сашияму. Седой такой, пожилой дядька…

– Да не седой, а лысый, с огромным шрамом в виде молнии на щеке. Я видел его собственными глазами, Йен! Когда они с твоей матушкой Алису на машине увозили. Он в тачке сидел и ухмылялся еще так противно.

– Ничего понять не могу… – мотнул головой Йен.

Неожиданно Гоу, который прекрасно разобрал все сказанные на другом конце линии слова, забрал у него трубку и требовательно поинтересовался:

– Ты как на него смотрел, Хибакуса?

– Привет, Чиба, рад слышать.

– Как ты смотрел на него, спрашиваю, – свирепо рыкнул в трубку Гоу, не желая выслушивать неуместные приветствия.