— Но мой дракон? Я еду из-за него. Если Сиятельный… Ладно, сын Сиятельного, окажется нормальным, может получится с ним договориться?

— Ты серьезно? Договориться о чем? Ради дракона? Дракон тебя волнует сильнее меня?

Я по голосу, набравшему вибрации, чувствовала, что Нейл на грани, но все равно ойкнула от неожиданности, когда он прижал меня к себе и импульсивно поцеловал. Бездейственно я стояла всего пару секунд, потом обвила Нейла за шею и ответила на поцелуй.

Он мне нравился. Он был самым близким и понимающим из всех. Я даже могла бы убедить себя, что люблю его… Но.

— Нейл, я поеду. Но буду помнить, что в любой момент могу принять твое предложение.

— Мой выбор.

— Да. Твой.

Нейл разжал руки.

— Почему не выбор ректора?

Потому что на его поцелуи я ведусь. Ведусь и теряю голову. А я без головы — это совсем гремучая смесь. Но Нейлу лучше этого не говорить.

— Я ему не доверяю.

Друг кивнул.

— Тогда запомни совет — чтобы не выделяться, веди себя как другие, повторяй за всеми, кажись незаметной, не выделяйся среди девушек. Так тебе будет проще пережить праздники.

— Спасибо!

Теперь я поцеловала его. Впервые. Нейл принял это за согласие, но мной двигала огромная благодарность. Если с Сиятельным ничего не получится, я выберу Нейла. Решено!

Но на Сиятельного, а точнее его сына, я все же делала ставку. Что-то мне подсказывало, что наличие запечатленного со мной дракона, принесет мне куда больше проблем, чем артефакт на моем пальце.

Ула обрадовалась новости и потребовала немедленно пойти к мастеру Мердоку, чтобы тот «отбил по телеграфу» депешу её родителям и заодно моим. Ничего не скажу, заманчивое предложение, но я уговорила дождаться утра. Мне самой хотелось сначала успокоиться и настроиться на разговор с родителями.

Но все оказалось проще. Телеграф оказался что-то типа мессенджера с односторонней связью, как если бы голубиную почту заменили телеграммами.

Ула сочинила родителям целую поэму, а я ограничилась лаконичным сообщением, что на Кристальные праздники приглашена к Сиятельному, не могу отказать, очень скучаю по родителям, надеюсь еще увидимся.

— Зачем ты это приписала? — заглянула подруга в записку.

— А что?

— Это намек, что ты без отбора можешь поменять статус. Представляешь, какой переполох начнется в твоей семье? А какие слухи поползут? А как на эти слухи отреагируют другие семьи Приближенных?

Хм… Откуда мне такое представлять, если я понятия не имела, до сих пор не имела, хотя обещала себе заняться изучением, какой резонанс может вызвать обычное обещание встретиться позже.

Но с подружкиной подсказки, вычеркнула последнюю фразу и отправила депешу как есть. Надеюсь, родители Айны не посчитают ее бессердечной змеюкой.

— А теперь идем перетряхивать сундуки. Нам предстоит решить, что взять с собой на праздники, а что прикупить в столице, в модных магазинах! — Ула взвизгнула и закружила меня по странной комнатке с аппаратом.

Но Мердок, отбивающий телеграммы шикнул на нас и выпроводил вон.

За сбором вещей я напрочь забыла о драконе и ужине для него. И никогда не интересовалась где и чем питается Брэн. Вот ведь я растяпа! Но посреди ночи поздно было идти в кухню и просить еды. Да и Отверженный вряд ли обрадуется моему позднему визиту.

Я забылась тревожным сном, обещая встать пораньше и сразу же исправиться. Отнести завтрак не только Дрю, но и Брэну. Ведь мне надо будет еще упросить его приглядеть за драконом на время моего отсутствия.

Но утром меня поднял ректор, посадил на механическую карету нас с Улой, загрузил багаж сзади в отсек вроде багажника у автомобилей, и повез прочь из Академии.

— Дорожный завтрак в коробках, девушки, — деловито оповестил Олан, кивая на сумку рядом с собой. — Там же термос со сладким чаем. Завтракайте. Дилижанс отправляется через четыре часа, за три мы успеем прибыть.

Я впервые куда-то выезжала из академии. Мне интересно было всё. Я крутила головой, разглядывая окрестности, деревеньки, через которые мы проезжали, сооружения, которые я даже представить не могла для чего они предназначались.

Ула, позавтракав, легла на сидение напротив и уснула, не мешая моему любопытству и непоседливости. Подустав от верчения, я впервые заметила, что за мной наблюдает ректор и хмурится.

— Давно не выезжала, — сконфуженно пояснила я и села поглубже на сидение, чтобы Кларк перестал выворачивать голову и смотреть на меня.

Но ничто не подготовило меня к паровозу. Я вздрогнула от мощного гудка и тут же по пояс высунулась в окно, чтобы рассмотреть то чудовище, которое стремительно мчалось по рельсам.