– «Прошу вас прекратить мои поиски...»

– Грегор почувствовал, как мелко, безболезненно, но раздражающе задергалась щека.

– «Я не буду ее искать, - подумал он. с удивлением поняв вдруг, что гнев, ярость и боль куда- то исчезли, а на их место пришла страшная, оглушительная пустота.
– Я не поеду в дом Аранвенов и не стану требовать ее возвращения. Иначе... я убью ее Ее и ее любовника. Убью непременно, и эта смерть не будет легкой и быстрой как у той шлюхи. И меня казнят, потому что бастард не простит мне смерти своей фаворитки Видит Претемная. меня не остановила бы смерть! Но мой сын останется сиротой и кто его воспитает? Лорд Аларик-старший? Или бастард, предусмотрительно ставший восприемником Аларика Раэна? Страшно представить, что из него вырастет с такими воспитателями! К тому же Дарра - наследник Аранвенов. его смерть - повод для кровной мести Пусть даже Ангус не переживет смерти единственного сына, но останется Немайн. есть еще младшая ветвь... Что. если они решат мстить моему сыну? Если я убью Дарру. мой ребенок будет в безопасности только после смерти всех Аранвенов О, как я сейчас понимаю деда! Хотел бы я знать, как ему удалось то. что он совершил' Но нет. жизни одной проклятой шлюхи и ее любовника не стоят смерти целого рода или даже двух родов' И тем более не стоят того, чтобы мой сын рос сиротой...»

– Он медленно, с усилием разжал ладонь, и лист бумаги, скомканный и истерзанный, упал на ковер Грегор проводил его невидящим взглядом и подумал, что сегодня сделает то. чего давно уже не делал Со времен смерти Малкольма и Разлома.. Напьется прямо в кабинете, наедине сам с собой Хоть немного заглушит боль, терзающую изнутри, рвущую сердце, словно упырь - когтистыми лапами Но только сегодня! Нельзя уподобиться Колому, который сдался собственной слабости из-за женщины Позорной омерзительной слабости' Не-е-ет Грегор так не поступит' У него сын' Любимый наследник, единственная надежда рода Бастельеро. и нужно справиться с болью ради него...

– Так что Грегор позволит себе один-единственный вечер. А завтра - на службу Держать лицо, отвечать на сочувственные вопросы - будь прокляты эти лицемеры!
– слышать шепотки за спиной. Желательно никого не убить, как бь ни хотелось! Заняться делами... У него ведь так и лежит новый вариант орденского закона о простолюдинах, а еще есть прошение от Карлонской империи, желающей основать у себя магическую Академию... Нет, просто академию, потому что истинная Академия - всего одна и всегда будет принадлежать Дорвенанту... Но ее восточная ветвь под покровительством Семи Благих - это хорошо, это правилен©, ибо служит к вящей славе Ордена. Дел хватит1 И можно, даже нужно погрузиться в них с головой, чтобы забыть... Баргот как же больно1 За что она с ним так?1 Просто - за что?! Чем он заслужил предательство от той которую любил всем сердцем?! Неужели дед был прав, и даже лучшие из женщин не способны на верность и чистоту?1 Кто его предал - Айлин или сама Претемнейшая?!

– Письмо белело на ковре, не отвечая на зопросы, и Грегор наступил на него, с мучительным наслаждением растирая бумагу, словно живое существо, ненавистное и отвратительное

–

– Ночь Лучано провел в обществе прекрасного, умного и изысканного грандсиньора. Восхитительная была бы ночь - если бы грандсшьор не звался Даррой Аранвеном1

– Конечно, никакой необходимости в присутствии Лучано при допросе погибших фраганских наемников не было, напротив, грандсиньор Аранвен проявил немалую любезность, позволив постороннему присутствовать при ритуале. Однако его любезность совершенно не помешала Лучано промерзнуть до костей - души пришлось призывать там же. где хранились тела, то есть в леднике, а холодильные артефакты здесь рабэтали на совесть' Вдобавок, ритуал оказался долгим и утомительным даже для зрителя К рассвету Лучано вымотался так, что мечтал лишь об одном - упасть на кровать... или диван . да что там. подойдет даже плащ' - и заснуть хотя бы до полудня.

– Так он и сделал, из последних сил добравшись до собственных покоев и вознеся горячую молитву Великому Безликому чтобы во сне ему ни в коем случае не явился благородный и замечательный во всех отношениях грандсиньор Дарра или... хм .. объекты его работы.

– Великий Безликий проявил милость, хотя милость эта как зачастую бывает, оказалась не без подвоха.

– Всю ночь Лучано смотрел оперу. Во сне он смутно подозревал, что действие происходит не в Итлии. а на главной сцене Гранд Опера, и вынужден был признать, что фраганцы на этот раз превзошли сами себя

– Началась опера, как ей и положено, с увертюры во время которой зрители смогли изучить либретто и узнать, что в некой дальней стране Дсрвендейл случилось ужасное происшествие - открылся Разлом, погубивший почти всю правящую семью и угрожающий миру нашествием демонов. Имена примадонны и пезцов исполняющих главные партии. Лучано были решительно незнакомы, но оперу он обожал и, наметанным глазом оценив богатство постановки по декорациям, приготовился к выдающемуся зрелищу.

– Зрелище не разочаровало!

– В первой же каватине маг-некромант по имени Георг Бостильермо роскошным драматическим баритоном известил зрителей что намерен принести в жертву Астора. последнего бастарда королевской крови, жениться на королеве и узурпировать трон. Разумеется, его подслушала невинная девица Длейна, ученица мага и пришла в ужас. На невинность девицы, согласно оперным традициям, указывало ее белое платье и распущенные волосы, украшенные веночком из белых роз. Пезице, правда, по самым скромным прикидкам Лучано. было далеко за тридцать, а роскошной грудью она могла бы снести Георга со сцены, если бы сделала еще шаг из-за бархатной портьеры, но это же опера! Лирическое сопрано

– «дрвицы». rd нгакпм гпучлр. яяучдпп прплипсиио Яппдрй Впгтилкррмп отправился дрпдть

– предложение королеве, а девица Алейка. излив душу в страстной молитве Претемнейшей бросилась спасать принца.

– Вторая картина порадовала дивный дуэтом Георга и Беатриче, вдовой королевы Дорвендейла - грудное контрапэто и венок из черных шелковых роз. Королева добродетельно отказывала Георгу, клялась вечно блюсти траур по супругу и сыновьям, а также просила у Благих защитника для страны и опустевшего престола. Как и следовало ожидать зрителям тут же показали принца-бастарда в белокуром парике и с двумя позолоченными секирами. Лирико- драматическим тенором принц Астор спел как скорбит по отцу, которого не знал а потом они с Алейной слились в крещендо выясняя, кто сильнее любит родной Дореендейл и потому должен собой пожертвовать. Лучано покосился на соседей по партеру, вытирающих умильные слезы, и понял, что за малейший намек на улыбку его побьют прямо здесь