Оглядывалась вокруг в панике. Увидела, как недалеко на берегу стоит Инглаб, а в его руках — длинная чёрная змея. Он что-то нашептывает ей, отпускает на песок и с омерзительной улыбкой наблюдает как та начинает ползти в мою сторону.

Я вновь начала визжать, старалась отбросить от себя ползучих тварей. Собственный крик оглушал меня, голос пропал, и я просто открывала рот, не издавая при этом ни звука.

Сердце бешено колотилось в груди. Липкий страх сковывал позвоночник.

Потом откуда-то появился отец. Он был одет в белый льняной костюм, в молодом возрасте. Я смотрела на него и не могла поверить своим глазам. Папа зашёл в воду. Змеи стали уплывать от меня. Папа протянул руку, я взялась за него. Он стал тянуть меня из воды. Я сумела выйти на берег, змеи остались позади. Я радостно обвила шею отца. Страх отступил, я почувствовала радость от того, что вновь обнимаю его. Что он жив.

Я отодвинулась, чтобы заглянуть ему в лицо, но увидела, что нахожусь не в его объятиях. Я обнимала Адэма.

Я в растерянности смотрела на мужчину и не могла понять, куда делся отец. Почему вместо него Адэм? Ведь это папа вытащил меня из воды, спас от жутких тварей.

— Адэм, где папа? Где папа? — потребовала у него ответа, отстранившись. — Папа, папа, — я срывалась на крик, оглядывая пляж.

— Камилла, это всего лишь сон, — услышала голос и распахнула глаза.

Узнала голос Адэма. Его лицо расплывалась, и мне пришлось приложить усилия, чтобы сфокусировать взгляд. Адэм сидел на краешке рядом со мной. Я не до конца понимала, что проснулась, и это не продолжение сна.

— Адэм, папа. Он меня спас. Он жив…

Его брови сошлись на переносице. Лицо выражало обеспокоенность. Я почувствовала, как ладонь легла мне на лоб. Она была холодная и дарила приятную прохладу.

— Это всего лишь сон, — сухо бросил он. — У тебя жар, Камилла.

Он попытался встать на ноги, но я схватила его за запястье:

— Нет. Не уходи, — мне хотелось оглянуться, посмотреть назад, не ползут ли змеи в мою сторону, грань сна и яви всё ещё была стёрта в моем подсознании. — Не оставляй меня одну.

Губы пересохли, было больно говорить. Сердце начало колотиться. Мне казалось, что если я останусь одна, то вновь погружусь в кошмар, от которого пробудилась.

— Не уйду, только перенесу тебя в спальню, — пообещал он, подхватив меня на руки. — Кажется, ты заболела.

Адэм нёс меня на руках. Я не могла понять, сколько сейчас времени, и как он оказался рядом. Но его прикосновение, запах никотина, что исходил от него, дарили мне умиротворение.

Адэм шёл не в мою спальню, а вышел на террасу и, кажется, направлялся к своим апартаментам. Мне хотелось спросить, почему он несёт меня к себе, но мысли затерялись где-то в голове, не обретя жизнь в моих устах.

Я была обессилена, яркий свет ламп слепил даже сквозь прикрытые веки. Когда я вновь почувствовала под собой опору, в виде кровати, то забилась крепким сном, игнорируя жажду. Не было сил даже на то, чтобы попросить воды.

Я спала, видя тревожные сны, но они были менее чёткие и не отложились в сознании, как сон с папой. Иногда пробуждалась от того, что Адэм преподносил к моему рту воду, заставлял меня пить лекарство. Я чувствовала его присутствие рядом, его голос доносился до меня, как из тумана.

Он всё время прикладывал ладонь к моему лбу. В эти моменты я открывала глаза. Смотрела на него, отмечая как напряжено его лицо. Но снова уходила в забвение.

Только на следующий день мне стало лучше, и я сумела пробудиться ото сна и мыслить ясно. Проснувшись, наткнулась на Адэма. Он сидел возле моей кровати, вытянув ноги вперед. Его глаза были закрыты. Я засмотрелась на его ресницы. Сейчас, когда его волосы были коротко подстрижены, ресницы казались особенно длинными. Черные, густые и красиво изогнутые, ими можно было любоваться вечность. Губы плотно сжаты, руки скрещены на груди. Его поза говорила о том, что он уснул случайно, скорее всего, просто измотался, пока ухаживал за мной. Я почувствовала себя виноватой.

— Адэм, — не успела произнести, как он распахнул глаза, и сел ровно.

— Как ты себя чувствуешь? Хочешь что-то? — спросил резко.

— Воды, если можно.

Кивнув, Адэм встал и подошёл к прикроватной тумбе, он налил из графина воды. Я села на постели и с благодарностью приняла из его рук стакан с водой.

С каждым сделанным глотком я словно возвращалась к жизни. Выпив до дна, отдала стакан Адэму. Он поставил его обратно.

— Тебе уже лучше? — прозвучал его голос. — Стоит вызывать врача?

— Да, лучше, -- я кивнула.
– - Нет, врача не нужно. Я хочу встать.

— Хорошо, — бросил он и вышел из комнаты.

Скорее всего, я находилась в гостевой комнате. Стоял полумрак, включён был лишь ночник на тумбе. Шторы закрыты наглухо, и я не могла определить, какое время суток сейчас. Я смутно вспоминала свои пробуждения, но то, как Адэм переодевал меня, почувствовала. Посмотрев на себя увидела, что на мне мужская пижамная рубашка.

Оглянулась в поисках своей одежды, но не нашла её взглядом. Откинув одеяло, встала. Голова немного кружилась, но это, скорее всего, от того, что я слишком долго пролежала в постели.