— Ори, если что, — усмехнулся Ковбой, глядя, как долговец встаёт со стула.

Хорошо сидеть у костра поздно вечером под чистым небом с россыпью звёзд. Всё же нужно не забывать о дежурстве и безопасности лагеря. Чего доброго, разомлеешь от запаха дыма и прохлопаешь всю банду малолетней гопоты или того эфемерного кровососа, убившего собаку. Остановившись у широкого прогала в заборе, Давид глубоко вдохнул прохладу воздуха. Запах гнили и плесени здесь не чувствовался, вероятно приглушался костром. Бегло осмотревшись и, не найдя ничего подозрительного, долговец включил фонарик, закреплённый на разгрузке. Повернул налево, зашагал вдоль забора, по протоптанной дорожке. В тишине слышались неотчётливые голоса у костра и звонкий стрёкот сверчков. Где-то за пределами Янтаря завыла одинокая псина. Привычного выстрела или целой автоматной очереди за ней не последовало. Охота слепой собаки велась не на людей.

— Сердцу без любви нелегко, где же ты моя Сулико? — негромко напевал себе под нос мужчина, глядя на зелёный размытый свет над озером. Чем ближе он подходил к берегу, тем громче слышались лопающиеся пузырьки «Газировок». Необычный нежно-зелёный туман стелился по поверхности воды, расползался у кипящих аномалий. Интересное зрелище, не так явно выделяется при дневном свете.

Алиев приблизился к берегу, отогнул верхушки колючих камышей. Обернулся к тыльному входу в лагерь, проверяя, не зовут ли его обратно. Олег сидел спиной, что-то рассказывал двум сталкерам, яростно жестикулируя, а те понимающе кивали. Судя по обрывкам фраз, произнесённых слишком громко, Давид понял, что младший лейтенант жалуется на бедную Лену. Прыснув со смеху и покачав головой, Алиев вернулся к созерцанию аномального озера. Насчитал целых семь «Газировок» и один гибрид со «Студнем». К своему разочарованию не заметил ни одну косточку или черепок неудачливого мутанта. Но пора и заканчивать обход. Тем более, появилась опасливая мысль, что Олег, распалившись в рассказах, незаметно для себя сожрёт все припасы на время дежурства. А затем будет клясться, что это не он. Случаи уже были. Возвращаясь на тропу, зачавкав ботинками по вязкой мокрой земле, Давид обернулся еще раз к озеру. Ему нравился его необычный вид, на «Ростке» такого не увидишь.

На другом берегу у самой воды появилось странное свечение. Либо оно было там раньше, но Давид почему-то не заметил. Пришлось вернуться, подкрутить мощность фонарика до максимума. Алиев пригнулся, задевая шуршащие камыши. Прищурился, пытаясь разглядеть подозрительный объект. Рассмотрев его тщательно, долговец подавился воздухом от восхищения. Маленький чёрный шар, меньше футбольного мяча, но крупнее теннисного. Из него торчало несколько белых кристаллов, истончавших тёплую ауру света. Не дать ни взять — легендарный артефакт «Компас» лежит у зловонной лужи Янтаря.

— Ни фига себе… — шепотом пробормотал Давид. Сделал осторожный шаг в бок, не смея отвести завороженного взгляда от артефакта. Боялся, что он лишь наваждение и стоит сморгнуть, как «Компас» исчезнет. За него все торговцы в Зоне оторвут с руками. Устроят аукцион, грызть друг друга станут, лишь бы заполучить легенду и перепродать еще дороже на Большую Землю. А Давид давно мечтал купить в Сочи огромную дачу у самого синего моря и сдавать комнатки туристам. Желательно красивым девушкам…

Изначально Лена не хотела вступать в «Долг». Её больше привлекали настрои «Свободы», но Мишка Клюев, друг детства, потащил её на «Росток». Зимина была младше его на два года, от рождения тихой, даже излишне скромной. В школе несколько раз получала тумаки от одноклассников, не в состоянии дать отпора, пока за неё не заступился Мишка. С тех пор они и начали дружить, хотя были противоположностями. Клюев — сорвиголова, неугомонный, вечно ищущий приключения на свою пятую точку, и утягивающий слабохарактерную Лену за собой. Та не в состоянии отказывать ему, тем более, при попытке лишь заикнуться об этом, Мишка хмурил сросшиеся на середине брови и строгим тоном спрашивал у Зиминой:

— Ты же мне друг? Ты же не предатель?

Слова эти действовали словно гипноз на Лену. Она послушно шла за Мишкой и за гаражи, и на заброшенную стройку, и в лес ночью… От родителей попадало, но угроза, что Мишка больше не придёт, была для девчонки куда страшнее. Тем более их дружба с возрастом постепенно перерастала в нечто большее. Но только в глазах Зиминой. Она поддавалась на все уговоры Клюева, напоминания, что он когда-то спас её. И она обязана ему едва ли не по гроб жизни. Так она отправилась с ним в Зону после окончания техникума, аналогично она попала и в «Долг». Точно так же угодила в логово кровососов.

— Мы вместе выкурим этих гадов, да? Ты же не предашь меня? — спросил тогда Мишка, пристально глядя Лене в глаза и крепко сжимая её ладони. В глубокой норе на Свалке поселилась парочка кровососов и периодически мешала проходу сталкерам до Бара. Клюеву приспичило уничтожить их, по большей части для славы в группировке и быстрого продвижения по службе. Он утянул с собой Лену и еще одного сослуживца, с кем успел сдружиться. Два матёрых кровососа оказались совершенно не по зубам молодым долговцам. Они не убили их, хорошо подрали, уволокли к себе в нору. Парализованная ядом кровососов, с поломанными ногами, Лена могла только часами наблюдать, как мутанты с садистским удовольствием медленно убивают сначала Мишку, а потом и второго долговца. Отряд старшего лейтенанта Егорова немного не успел, чтоб спасти парня, но появился вовремя, чтоб не дать чудовищам переключиться на девушку.

Зиминой хорошо запомнилось, как хмурый Егоров, испачканный бурой кровью кровососа, наклоняется над ней и всаживает в правое предплечье укол с противоядием. Через несколько секунд мышцам с болью вернулась подвижность, и Лена с глубоким хриплым вздохом вцепляется в куртку Егорова, словно утопающий в море в спасательный круг. Сипло взмолилась унести её из этого проклятого места. Командир отряда ничего тогда не ответил, и не проронил ни слова, пока нёс девушку на руках до кабинета врача. Лишь вечером заговорил, зайдя к Зиминой в палату, с холодной сталью в глазах.