— Да будь она ведьмой… — женщина раздраженно отмахнулась, — То позакрывала бы твой рот, да сделала так, чтобы ты света белого не видела! Не неси чушь, Хильда!

— Да я и так его не вижу! — вскричала девушка, в ярости откидывая в сторону свои пяльца, — Порчу навела, проклятая! И ни капли стыда!

— Я не умею порчу наводить, — спокойно проговорила Анифа, — И магией не владею. Я много раз уже об этом говорила тебе, Хильда.

— Как же! — презрительно хмыкнула та, — Так ты и призналась! Смелости-то не хватает! Только перед мужиками ноги раздвигать и умеешь!

— А сама-то? — неожиданно вступилась еще одна женщина из поселения — тоже в приличном возрасте и с седыми прядями в светло-русых волосах, — Хильда, да ведь ты сама ведешь себя, как ненормальная. Или думаешь, никто не видел, как ты крутилась вокруг Свена? Не спорю, мужчина видный, известный, умеет располагать к себе. Слава о его подвигах давно распространилась по всему нашему краю. Но ты-то мужняя! И поэтому тебе вообще неприлично так себя вести!

Кумушки, сидевшие в горнице, эмоционально зашушукались. Женщина была права — несмотря на то, что Хильда по большей части была затворницей из-за своего слабого здоровья и не менее ослабшего рассудка, все те разы, когда она появлялась на людях, ее странное поведение бросалось в глаза и вызывало недоумение. Но это не обсуждалось. К чудачествам Хильды привыкли и не видели ничего особенного в том, что молодая женщина вела себя, мягко говоря, странно.

Но ведь и слухи о ней никто специально не распространял. В отличие от той же Хильды, которая прицепилась к Анифе, как пиявка, и специально притягивала внимание даже к незначительному факту. который благодаря этому обрастал такими ненужными и невозможными деталями, что могло ужаснуть.

Как, например, эта история с ведьмовством. Хорошо еще, что было достаточно людей, которые оставались на стороне знахарки и принимали ее союз сразу с двумя мужчинами как нечто странное, но вполне приемлемое.

Более того — некоторые смотрели на данную ситуацию, как на ожившую сказку. А как иначе? Анифа отличалась от них, но давно стала частью городища. Ее знания и умения приносили облегчение, а добрый нрав располагали к себе и вызывали доверие. А то, что она была матерью, только сближало ее с другими женщинами и служило поводом для совершенно обыденных и простых разговоров.

— Я — дочь ярла Торхилда! — заявила Хильда с яростью и гордостью, резко поднимаясь на ноги и обводя взглядом женщин и девушек. И останавливая в итоге свой злой взгляд на Анифе, — Я мать его внуков!

— Как и Фригг, — сообщила строго Сван, поджав губы, — Вот только именно твоя сестра и ее служанки больше возятся с мальчиками, чем им собственная мать. И именно Анифа выхаживала их, когда ты родила их слабыми и болезненными. И за тобой она ухаживала — это известно всем!

— Не более, чем показательное выступление, — фыркнула Хильда, — Чтобы прикрыть свои грешки!

— Вот как?! — воскликнула еще одна женщина, — А чем тогда ты объяснишь свои собственные?! А, Хильда, дочь Тормода?!

— А зачем мне их объяснять? Я-то не ведьма! — вскричала Хильда с яростью и пылом, — Послушайте меня! Вспомните! Анифа постоянно ходит на капище! Зачем? Она приносит кровавые жертвы! А по ночам развлекается, принимая ваших же мужей! Как вы можете этого не замечать?!

— Потому что этого никогда не было! — поморщившись от неприятного ощущения, выдохнула Анифа, сжав дрогнувшие пальцы в кулаки, — Это ложь, Хильда! Как ты можешь так бесстыдно врать?

— Потому что я не вру!

— Врешь! И сама прекрасно это знаешь. Или же пытаешься убедить себя в том, чего на самом деле не существует?

— Именно! — закивало подбородками несколько женщин практически синхронно, тоже откладывая в сторону свое рукоделие.

В горнице стало душно из-за закипающих страстей и эмоций. Женщины перебрасывались взглядами — настороженными, пытливыми и изучающими. Их фигуры выражали напряжение и недовольство, а от самой Хильды будто исходили волны гнева и какого-то… безумия. Это ощущалось практически физически и невольно заражали всех присутствующих болезненными всполохами.

Несколько девушек наперебой загалдели:

— Я видела!

— И я!

— Я тоже видела!

— Вечером к дом ярла всегда приходит то один, то другой! И не надо быть провидцем, чтобы понимать, зачем!

— Да откуда вам знать?! — вкричала, не выдержав, служанка Анифы, до этого пораженно молчавшая и лишь сжимающая в пальцах наполовину связанный чулок и спицы. Уронив пряжу на пол, она вскочила на ноги и вскинула в обвиняющем жесте руку, — Вы сами были в доме?! Или в спальне моей госпожи?! Видели ее ночью?! Или утром?! Нет! А вот я всегда при ней!