Чего только он на меня уставился?

Здоровяк окинул оценивающим взглядом Фареса. С головы, точнее с прибитых к перекладине рук до свободно свисающих ног и удовлетворенно хмыкнул.

«Радуется, свинья, чтоб ты лопнул!»

Вдруг ни с того, ни с сего солдат ему подмигнул. Фарес опешил. Он не знал этого человека, или знал… Что-то шевельнулось внутри. Этот шрам… все незнакомо, но вот шрам… И имя: Рип Винклер, странное имя, не наше. Не иначе, как варварское. Откуда оно взялось? А ведь знакомое имя-то…

Громко застонал третий из казнимых – он висел дальше всего от Фареса, с того края холма.

– Если ты говоришь, что сын бога, почему же ты висишь здесь, спаси нас! – в голосе его слышались нескрываемые злость и насмешка. Обращался он к распятому в центре, тому, что в венке.

Сын Бога… Да, Фарес слышал о нем. Он называл себя Иисус. Лечил людей, говорят, чудеса творил, мертвых поднимал. Так вот он какой… с виду человек как человек, худой, даже тощий. Его-то на крест за что?..

Собрав оставшиеся силы, Фарес крикнул третьему:

– Побойся Бога! Перед ним здесь все равны. Но мы то хоть за дело страдаем, а он ничего плохого не совершил, разве что людям помогал! – Фарес старался, чтобы голос его звучал твердо.

Тот, что называл себя Иисус, повернул голову к Фаресу.

– Спасибо на добром слове, человек. За это еще сегодня попадешь в РАЙ и будешь там ЖИТЬ СО МНОЙ…

Фарес не видел, как налилось злостью лицо помеченного шрамом стражника, а в следующее мгновение он уже потерял сознание.

Последовавших двух вспышек среди ясного солнца никто не заметил. Когда разбойник-Фарес очнулся, варварское имя Рип Винклер уже ничего не говорило ему, да и толстый солдат со шрамом как сквозь землю провалился. Точнее, солдат был, даже очень похожий, только вот шрама у него… да и рожа намного тупее. Именно ему, выигранный в кости достался хитон среднего распятого. Хороший хитон. Красный, теплый.

Счастливчик.

Он был римлянином, когда в городе свирепствовали варвары Алариха…

Воином русичем в тихое утро на куликовском поле…

Рип замер на краю поляны, широко расставив ноги.

Как он оказался здесь?

Еще мгновение назад он помнил себя парасхитом из Египта.

Нестройными рядами, отвоеванный у леса клочок земли, окружали высокие деревья. На противоположном конце, у мазанных глиной домиков стояла и таращилась на него толпа людей.

Странные, с темной кожей и широкими расплющенными носами. Мужчины голые, женщины в светлых, сделанных из пучков сухих листьев юбках. В ушах и носах многих торчали украшения. У мужчин они висели на шее. Изогнутые клыки животных, вперемешку с цветными перьями и косточками каких-то плодов. Или это были не украшения…

Но не это поражало в дикарях. Даже взрослый, самый высокий мужчина был ростом по грудь Винклеру, а то и ниже.

Пигмеи. Возникло в мозгу полузабытое со школьных времен слово. Низкорослые племена охотников, некогда жившие на земле.

Вот значит, куда его занесло.

Рип обратил внимание еще на одну странность. Точнее на две. Первая: в отличие от предыдущих перевоплощений, здесь он оказался почему-то самим собой, то есть Рипом Винклером в трезвом уме и здоровой памяти (или наоборот). Вторая – помимо собственной памяти, он (что еще более странно) пребывал в личном, неизвестно где до этого путешествующем теле. Правда, без единого, пусть малюсенького клочка одежды. Будто только что родившийся.

Почему в этот раз произошло так, а не иначе, Рип не имел ни малейшего понятия.

Он мог очутиться, скажем, в этом же племени, но в облике доблестного воина – истребителя страусов, или кого там они истребляют, а Баалин стоял бы перед ним, как злой и коварный шаман со своими колотушками и ритуальными масками. Ан нет.

Чтобы это значило?

Кто, или что распорядилось иначе?

Оставалось благодарить судьбу, что здесь еще достаточно тепло для его наряда, точнее отсутствия оного. Наверняка, существовали не менее привлекательные племена на северном полюсе.

Невдалеке от Рипа блеснула вспышка. Рип невольно моргнул. Окончательно опешившие дикари попятились. Когда он отрыл глаз, то увидел стоящего напротив Клауса. Правда, в одежде (за что ему такие послабления?).

Бывший Хранитель широко расставил ноги и безмятежно улыбался.

– А ты, оказывается, не так прост, как может показаться, - обратился он к Рипу.

– Я никогда и не прикидывался дураком.

– Мне надоела игра в кошки-мышки с этими перевоплощениями. Давай сразимся здесь, сейчас, как мужчина с мужчиной, и пусть только один останется победителем.

Смахивало на то, что парень насмотрелся фильмов, где герои любят бросаться эталонными фразами.

Рип понял причину присутствия в собственном теле.