Вместе покидаем офис, переходим многополосную дорогу, двигаемся прямиком к большому торговому центру неподалеку.

В уютном ресторанчике на втором этаже Демида уже отлично знают официанты и администратор. Как, впрочем, и… меня.

— Мисс Хилл, — обращается миловидная девушка с блокнотиком в руке, — вам как обычно? Пасту и креветки?

Как бы легко нам сегодня с Демидом не было, но меня огорчает тот факт, что рядом с мужчиной приходится проживать не свою жизнь, а имитировать сестру. Однако…

— Нет, принесите, пожалуйста, куриные котлетки и салат. Пора менять старые привычки…

…Я очень противилась, но после ланча Грозный все равно утягивает меня в отдел коллекционных мехов и покупает шубу, оправдывая это заботой о доченьке. Хотел по привычке надеть на меня соболиную — такую же, как у Джулии, — но быть похожей на Хилл для меня хуже смерти. Достаточно того, что внешность у нас одинаковая. Сходимся на симпатичной норке классического цвета. Длинной, с теплым капюшоном.

Демид настаивает, чтобы я нарядилась в шубу прямо в магазине — не соглашаюсь и прошу консультанта упаковать обновку в пакет.

Остаток дня я провожу с Демидом — возвращаться в особняк без него совершенно не хочется. Не мешаю, когда Грозный обсуждает важные дела с подчиненными, сижу или лежу на диванчике в его кабинете, прогуливаюсь по зданию.

С учетом того, что к Демиду приехала вот такая гостья, он быстро разгребает проблемы и не задерживается допоздна. Собираться в особняк начинаем, едва стрелки на часах крадутся к пяти.

На парковке возле офиса замечаю с десяток мужчин в черных костюмах и два дополнительных авто, которых раньше тут не было.

— Зачем столько охраны? — обращаюсь к Демиду, когда мы спускаемся по ступеням на улицу.

— А тебя не смущает, что они не только поджидают нас здесь, но и держат в руках кейсы, — рассеивая страх, Грозный прикасается к моей талии и ведет к одной из машин. — Это меры безопасности. Я взял кредит наличными, чтобы мой счет не смогли арестовать банки. В двух из десяти кейсов деньги.

Умещаюсь на заднее сиденье авто.

— Ты собираешься хранить купюры дома?

— Да.

Он обходит машину и усаживается рядышком.

Сегодня вместо Стефана за рулем внедорожника какой-то незнакомый смуглый мужчина, жгучий брюнет. Он даже не здоровается. В душу закрадывается предположение, что новый водитель олигарха вообще немой.

Спросить о Стефане я все же не решаюсь — не хочу злить Демида.

Выдвигаемся домой. Черные машины кортежем едут следом.

Удивительно, что Хилл не встречает нас еще со двора. Сестра точно заметила мое отсутствие целый день. Она сидит в гостиной на своем почетном месте — центральном диване. С этого положения хорошо виден весь первый этаж.

— Ты вернулся пораньше, любимый! — нежно приветствует Демида и упорно игнорирует меня.

Вскоре за нами в дом проходят еще двое мужчин — те, что транспортировали деньги. Маршируют прямиком наверх, в кабинет хозяина.

— Да, — Демид все-таки подходит к Хилл, чуть склоняется, чтобы девушка могла поцеловать его в щеку.

Это своеобразный ритуал. И сейчас Демид его не нарушает.

Отворачиваюсь, молча снимаю ботиночки, лишь бы не смотреть на их милости.

— А кто эти люди? — интересуется Хилл.

Демид рассказывает ей о кредите и называет сумму займа, от которой волосы на моей голове шевелятся, так и замираю недалеко от прихожей. Смотрю на Грозного и слышу только биение собственного сердца.

Джулия, забывая о костылях, подскакивает с дивана:

— Ты сбрендил?! — замахивается, но вовремя осекается, чтобы не дать Грозному пощечину. — Какое расширение бизнеса?! Ты в своем уме?!

Ее голос теряет всякие притворные ноты. Теперь он хриплый, грубый, наполненный яростью и негодованием. Непривычный для всех нас.

Но Грозный словно на то и рассчитывал. Он совсем не злится на Хилл, вопреки ситуации.

— Пора выходить на новый уровень…

— Вздор! Свинство полнейшее! — не унимается. — Ты ставишь всех нас под угрозу разорения! А вдруг что-то пойдет не так?

— Мы будем нищими, — отвечает спокойно и хочет обнять невесту, но та дергается. — И в горе и в радости, Джули. В богатстве и бедности…

Сестра бледнеет. Очень. Ее охватывает дрожь, а голубые глаза становятся похожими на стекла. Джулии страшно.