– В Сочи дорого, в Абхазии опасно, на Украине с билетами плохо. Остаётся Турция, Кипр или Египет, – деловито переговаривались между собой однокурсницы, прикидывая, кто куда поедет.

Манерная Ленка Комкова как бы невзначай упомянула, что приглашена на недельку в Швейцарию к одному молодому человеку, который собирается предложить ей руку и сердце.

– Не знаю, ехать или нет, – на всю аудиторию откровенничала конопатая толстуха Ленка, поигрывая кисточкой на новой сумке из тиснёной кожи. – Говорят, что в Швейцарии хозяева дома обязаны каждую неделю стричь кусты на своём участке и мыть тротуар перед домом. А у моего Мишеля вилла с садом: работы – непочатый край.

– Так тебя туда садовником приглашают? – не выдержала Юлька.

– Ты и рада хотя бы садовником, да никому не нужна, – обрезала Комкова.

Она выразительно повела глазами на Свербицкого, что-то нашёптывающего на ухо Лизке Вахрушевой. А та то и дело широко распахивала глаза и по-лисьи облизывала губы, словно собиралась проглотить Валентина вместе с ноутбуком.

– Очень надо.

Юлька небрежно поправила волосы и с трудом заставила себя выдавить беспечную улыбку.

– Ну, не скажи, – проговорила Комкова, не понижая голоса, – весь курс знает, что ты положила глаз на Свербицкого.

Желание треснуть Комкову по голове стало таким нестерпимым, что Юлька зажмурилась и принялась считать до десяти, надеясь остыть и не сорваться на сцену, которую сплетницы стали бы с упоением обсуждать до самых каникул.

– Раз, два, три…

Краем глаза Юлька заметила, как на неё уставилось несколько пар глаз, а подружка Катя делает ей знаки замолчать.

– Да, кстати, Румянцева, ты уже решила, куда едешь отдыхать? Небось, как все, в Турцию? – оторвал её от счёта голос Вахрушевой.

Лизка в костюме цвета хаки стояла около сидящего Валентина, положив ему руку на плечо в позе «я с Мухтаром на границе». На её остреньком личике явно читалось желание побольнее уколоть Юльку, а кривая улыбочка подсказывала, что каверза уже продумана.

Не торопясь и сосчитав два раза по десять, Юлька хотела было ответить утвердительно, тем более что действительно собиралась в Анталию, но промолчала. Вахрушева действовала на неё всегда таким образом, что у Юльки возникало желание всё говорить и делать поперёк. И если бы Лизка вдруг восхитилась, какого насыщенного цвета алая блузка, надетая на Юльке, то та тотчас возразила бы, что блузка зелёная.

– Смотри, смотри, сейчас будет цирк, – уловил слух чьё-то тихое перешёптывание, и Юльке стало так противно-противно, словно она вляпалась пальцами в липкое месиво.

Ну нет! Она никому не доставит удовольствия посмеяться над собою. Раскрасневшись от внезапно принятого решения, Юлька сообщила, что едет в глухую деревню Подболотье.

– Вот это да!

Кисточка от сумки Комковой, оторвавшись, шлёпнулась об стол, рука Лизки соскользнула с рубашки Свербицкого и, сжав кулачок, подпёрла талию, а подруга Катя удивлённо подняла плечи.

Это был Юлькин звёздный час. Вмиг почувствовав себя на высоте положения, она небрежно откинулась на стуле и снисходительно пояснила:

– Отстали вы от жизни. На курорты в наше время ездят пожилые тётки и малолетки, а креативные люди предпочитают экстремальный туризм.

Слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Волей-неволей, кляня себя за длинный язык, вечером пришлось сообщать родителям, что она решила ехать в Подболотье к Федьке с дедом.

«На неделю, не дольше, чем на неделю, а потом на курорт. И волки сыты, и овцы целы», – мысленно уговаривала она сама себя, глядя, как мама отставила в сторону утюг и радостно закричала в сторону дивана:

– Слышишь, Олег? Юляша решила присоединиться к Феде с дедом. Значит, на отложенные деньги в Турцию поедем мы с тобой!

Согласное бурчание отца прозвучало для Юльки ударом молота, заколачивающим крышку гроба с безвременно усопшими каникулами. Такой подлости она не ожидала. Ну, всё! Пропало лето.

Сварив себе чашечку кофе, Юлька заперлась в комнате и, вдыхая крепкий аромат, принялась страдать, не забывая, однако, поглядывать в зеркало, отмечая, как она выглядит со стороны. Следы драмы красиво оттенили глаза тёмными полукружьями и высветлили щёки, подчеркнув нежную линию пухлых губ. Отвлечённо подумалось, что если бы сейчас эту грустную девушку из зеркала мог увидеть Валентин Свербицкий, то Вахрушева мигом улетела бы за горизонт.

«Подожди, Елизавета, приеду из деревни и утру тебе нос. Валентин будет мой», – мстительно пообещала Юлька, включая компьютер.

Подумав, что в деревне наверняка нет Интернета и, упаси Боже, компьютера, Юлька застонала и, положив руки на клавиатуру, принялась дробно выстукивать на своей страничке «ВКонтакте»: