Он опустил меня на стул, и с моих губ невольно сорвался стон.

— Вот шалава! — вскрикнула девушка в коричневой юбке и светлой блузе с кружевным воротничком. Её тёмные волосы были перевязаны алой косынкой. — Волк, как ты… Как ты посмел…

— А я вообще парень смелый, знаешь ли, — ухмыльнулся во все тридцать два зуба конокрад.

— Волк, какого… — начал было кто-то, выбираясь из спального мешка, но тут ретивая девица в алом платке подскочила к моему провожатому с явным намерением уменьшить ему количество зубов.

Парень перехватил её руки, и тогда девушка врезала ему ногой по щиколотке.

— Остынь, Дафна — рассмеялся пострадавший, — это девушка Соловья.

Он обхватил её руками, развернул и прижал к себе спиной, а потом стал тереться щекой о её волосы, как большой довольный кот. Девушка тяжело дышала и кусала губы от злости.

— Посмотри на неё, — горячо зашептал Волк, и все, кто был в комнате, дружно взглянули на меня, — я её прям из-под пыток палача упёр. Она того и гляди окачурится прямо тут, а нам перед Соловьём отвечать. Ты — хочешь? Я вот — нет.

А потом хитрец вновь резко повернул Дафну к себе и жадно поцеловал. Прямо у всех на глазах. Я невольно отвела взгляд. Нет, я тоже считаю, что ничего постыдного в любви нет, и не надо стесняться, и вообще… Но не до такой же степени, правда?

— Кончайте лизаться, — недовольно вымолвил кто-то, кто уже пытался что-то сказать из спальника. Он к этому времени освободился от его тёплых объятий, поднялся и уставился на меня: — Ты правда соловьёвская?

— Да, — устало ответила я.

— Есть хочешь? — спросил кто-то слева.

— Да, — ответила я, не оглядываясь. — И спать. Умираю, как хочу спать.

— Дафна, заканчивай, — второй женский голос мне понравился ещё меньше, чем первый. Он был высоким и напряжённым, как дрожащая сталь, — ты сегодня дежурная по кухне. Покорми… гостью.

— Сама и корми, — отозвалась алокосыночная, на минуту отлипнув от кавалера, — у меня рабочий день закончен. И вообще у меня праздник: не видишь разве, что Волк вернулся?

Конокрад отстранился, развернул девчонку спиной к себе и шлёпнул пониже спины:

— Давай, милая. Я зверски голоден. Как волк.

— Ничего не хочешь рассказать? — хмуро поинтересовался тип из спальника, подходя к столу.

А, тот самый… с бородкой-топориком. Помню.

— Сейчас? Не хочу. Я не жрамши.

«Топорик» поморщился:

— Давай говорить, как культурные люди.

Дафна, видимо окрылённая «лаской» любимого, бросилась к очагу, разлила в две миски еду из кастрюли и поставила их на стол, а затем даже раздобыла ложки. Села напротив конокрада и стала пожирать его глазами.

— У нас новый король. Ура, товарищи, — весело ответил Волк и накинулся на еду.

Я тоже стала есть. Это было обычное баранье рагу, немного пересоленое.

— Ролдао Кровавые Руки? — хмуро уточнил «Топорик»

— Угу.

«Как точно», — вяло подумала я.

К столу подошли ещё трое ребят и строгая девушка с причёской настолько гладко зализаной, что я, сидя, так и не поняла: брюнетка она или блондинка.

— Один упырь сменил другого. Какая нам разница? — проворчал мальчишка лет шестнадцати, чья голова на манер Дафны тоже была перевязана алым платком.

— А товарища Соловья когда ждать? — холодно поинтересовалась гладковолосая.

— Ну не скажи, — фыркнул Волк, продолжая со скоростью зверя поглощать пищу, — новый упырь поупыристее будет. А вот сама бы и спросила, когда его ждать. Товарища.

На скулах гладковолосой вспыхнули нездоровые алые пятна.

— А к девушке как обращаться? — поинтересовался ещё один, которого мне почти не было видно из-за парня в алой косынке.

— Кукушка, — устало ответила я.

Почему бы и нет? Придумывать что-то новое у меня просто не было сил. Я наелась и отодвинула миску, чувствуя, как тяжелеют веки.

— Это та что ли, что своих кукушат в чужие гнёзда подкидывает? — по-змеиному прошипела гладковолосая.

— Это та, что кукует красиво, — хмыкнул Волк. — Идёшь по лесу, а тебе ку-ку. Типа «здравствуй». И сколько лет проживёшь предсказывает.

— Тупо, — резко ответила «змея».

Мне казалось — я сейчас упаду. Но тут Волк встал и положил руки мне на плечи.

— Если она тут у вас дух испустит, товарищ Соловей не поймёт. А Соловей, который чего-то не понимает, бьёт больно. Куда девчонку положить?