И снова замолчал. А я лихорадочно думала, чтобы ещё сказать. И решила идти ва-банк.

— Вы смотрели мою картину, помните. Вас не шокирует, что дама — художник?

— Нет. Почему бы и нет.

Да ты ж мой гений красноречия! Ну что мне с тобой таким делать?

— А вы любите картины и живопись в целом? Или, может, вам больше нравится графика?

— Люблю.

— Живопись или графику?

Он снова обернулся ко мне. В его глазах читалось недоумение.

— Мне нравится всё, что красиво, — признался Ролдао. — У меня довольно плохой вкус, поэтому я не смогу сказать, что именно мне нравится. Меня с детства учили быть королём, и времени для изучения изящных искусств практически не отводили.

— А мои картины показались вам красивыми?

Тук. Тук… тук…

— Да.

Вот и поговорили. Вот и чудненько.

Мы вышли в ту часть парка, которая была светлой и просторной и не напоминала лес. Темнота ещё не давала увидеть дворец, но он уже был здесь, недалеко, я это знала. Мне показалось, что принц стал замедлять шаг. Может, он тоже хочет поговорить со мой, но не знает о чём? Смешно, конечно, надеяться, что я ему столь же… А почему нет? Он видел мои полотна, а как можно смотреть на картины и не видеть душу художника?

Тропинка свернула к нашему особняку, а я всё ещё не решила, что делать. Идти домой отчаянно не хотелось. Сколько там дней осталось до моей свадьбы с Криштианом? А если всё получится переиграть? В конце концов, мы все современные люди, мы люди двадцатого века, и все эти династические условности…

Ролдао тоже словно не желал расставаться со мной. Теперь уже стало совершенно очевидно, что шаг у него стал очень медленным. И я решилась.

— А вы… У вас есть невеста? Или девушка, которую вы любите?

И сама не узнала свой голос. Тонкий, до противности, он рвался, как осенняя паутинка.

Ролдао остановился и развернулся весь ко мне, загораживая дорогу. И моё сердце всё-таки ухнуло куда-то вниз от предвкушения.

— Нет, — тихо сказал принц и взял меня за руку.

А ещё он наклонился — клянусь, мне не показалось! — к моему лицу, вглядываясь в глаза…

— Ваше высочество? Сеньорита? Добрый вечерочек.

Ненавистный мерзкий голос! Что он вообще тут делает?

Ролдао вздрогнул и резко обернулся. Капитан Диаманто стоял совсем рядом с соснами, окружающими мой особняк и, чуть зевая, чертил круги своей тросточкой по мраморной крошке.

— Что вы здесь делаете? — холодно поинтересовался принц.

Вот-вот, и у меня тот же вопрос.

— Жду сеньориту, — невозмутимо ответил нахал. — Но если вы меня спросите о причинах, то я вряд ли смогу ответить на этот вопрос. Обычно это трупы меня ждут, а не наоборот.

Намёк был красноречив, и я покраснела.

— Что вы имеете ввиду? — ледяным голосом поинтересовался Ролдао, а я крепче взялась за его руку.

С одной стороны, мне было приятно, что мой принц защищает меня, с другой… Это очень сильно ограничивало меня в возможности высказать мерзавцу то, что я о нём думаю.

— Ну как же? — Диаманто уставился на него невинным взглядом. — По городу разгуливает маньяк, а сеньорита прётся в ночь, в поисках приключений. И, между прочим, тем самым не даёт спать мне. А спать я люблю, чтобы вы знали.

— Вы что, следите за мной? — прошипела я.

— Конечно, — спокойно ответил капитан. — Вы — невеста принца Криштиана. Вы же помните об этом, не так ли?

— Она гуляла со мной, — высокомерно бросил наследник.

— С самого начала прогулки?

Диаманто что, вообще ничего боится?

— Как вы смеете задавать этот вопрос мне?

Ого, Ролдао мог бы убивать словом…

— Я спрашиваю вашу спутницу, Ваше высочество.

— Её вы тоже не смеете допрашивать.

Я торжествующе глянула на наглеца, но сеньор капитан не смутился. Шагнул к нам и прищурился.

— Хоть самого короля, — жёстким, властным голосом ответил он. — Если мне понадобится допросить Его величество, я сделаю это, не моргнув и глазом, любезный принц. В этом и состоит мой долг перед Богом и короной. А между мной и исполнением моего долга…

— Если вы продолжите забываться, — отчеканил принц (таким голосом, наверное, посылают армии на смерть), — то скоро у вас не будет этого долга.

Диаманто рассмеялся.

— Я бы сказал «кишка тонка», — весёлым голосом продолжил бессмертный капитан, — но так не говорят царственным особам. А потому выражусь более расплывчато: это не в ваших силах, сеньор наследник. Я не принадлежу вашему ведомству. Вы это знаете. А на просьбу к королю снять одного из обидевших его ребёнка сыщиков, я бы посмотрел. Вы можете написать прошение об этом на имя моего начальства, или на имя вашего отца, но последний всё равно спустит его вниз. Я непременно сделаю копию и присоединю её к моей коллекции подобных прошений и жалоб. Обещаю, она займёт там почётное место.