— Действительно. Отличный психологический трюк, — улыбнулся Михаил. — Хорошо, Георгий, я согласен!

Мы пожали друг другу руки и вскоре разошлись. Барон с дочерью уехали, мама отправилась спать. А Людмила уже давно была в кровати.

А вот я не собирался ложиться просто так. Сексуальное напряжение, полученное во время разговора с Аллочкой, никуда не делось. Я отыскал Ульяну, которая оказалась рада помочь господину расслабиться. Мы отправились в гостевую спальню на втором этаже и устроились в облюбованном нами кожаном кресле.

Сегодня Ульяша была особенно страстной — я даже не подозревал, что она способна на такой огонь, тем более после ночи в домике на берегу Енисея. Но служанка смогла меня удивить. Когда после ошеломительного финала я отправился в спальню, то уснул, как убитый.

Тогда я еще не знал, но впереди были две недели спокойствия. Мы мирно занимались бизнесом, «Цитадель» получила оборудование и приступила к работе, к Иволгину поступили первые новобранцы и партия оружия. Пихтин никак не проявлял себя — до одного кошмарного утра, которое все перевернуло.

Я как раз собирался ехать в город, когда мобилет буквально взорвался. Не знаю, как, но я сразу ощутил, что новости плохие.

— Георгий! — закричал барон Иволгин, когда я ответил. — Георгий, мне объявили войну!

— Спокойно, Михаил Романович! — сказал я. — Не вешайте трубку. Олег! Немедленно позвони Богдану. Барону Иволгину объявили войну. Общая тревога, поднять все силы! Ждать приказов.

— Есть, — командир охранного отряда козырнул и бросился в дом.

— Кто объявил войну и по какой причине? — вернулся я к Иволгину.

— Граф Шершнев в союзе с бароном Сплюшкиным. Причина формальная: откопали какие-то старые земельные притязания. Наместник Тигров одобрил, его полномочия позволяют. Задним числом, сволочь! А мне сообщили только сейчас!

После официального объявления войны родов, по древнему закону участникам давались сутки на подготовку. Наши противники самым подлым образом обошли это правило.

— Георгий, мы же оба понимаем, что настоящая причина не в землях! — надрываясь, продолжал Михаил.

— Конечно, — скрипнул зубами я, чувствуя себя виноватым.

Я предложил барону усилить гвардию за мой счет, и тем самым вызвал огонь на него. Шершневы и Сплюшкины — лишь фигуры, которые двигает чужая сильная рука. Скорее всего, рука Пихтиных. Хотя тут замешан и Тимофей Тигров… Неужто он так плотно связан с Пихтиным?!

Сплюшкиных уже однажды использовали против меня. Глупый юнец, как его звали-то? Даже имя не запомнил. Но, похоже, он сумел настроить всю семью против меня и Михаила.

Наш союз с Иволгиным был оформлен официально. Теперь я буду или вынужден вступить в войну, или предать барона и опозориться. Само собой, я рассматривал лишь первый вариант.

— Что делать, Георгий? Мне докладывают, что враги уже на пути к моему поместью. Они заранее готовились, мои силы не успеют занять нормальную оборону!

— У вас есть портальные свитки?

— Только один. Я отправлю сына в Новосибирск.

Понимаю. На случай, если Михаил и Юлия погибнут, наследник должен остаться в живых — а мальчику всего двенадцать лет.

Надо было обеспечить Иволгина не государственными свитками, а теми, что делает Кротов. Бездна! Тогда бы он смог уйти сам и спасти семью.

— Хорошо, — сказал я. — Не унывайте, барон, и ждите нас.

— Что еще мне остается, Георгий, — вздохнул Михаил. — Жду!

Мимо пробежал Олег, на ходу отдавая приказы, и еще несколько гвардейцев в полной амуниции. Они несли ящики с патронами, а один из бойцов тащил большой золотистый шар — защитный артефакт, недавно нами приобретенный. При активации он притягивал к себе большинство известных заклятий — отличное средство, когда обычным солдатам приходится сражаться против магов.

Я в это время позвонил Константину:

— Костя, слушай внимательно, — заговорил я. — Иволгиным объявили войну, мы в нее вступаем.

— Что нужно сделать? — сразу же прозвучал вопрос.

— С тебя — информационная атака. Напиши заметку в Сеть, что мы вступаем в войну, это первое. Напиши также, что причина конфликта выглядит сомнительно, что-нибудь в таком духе. Сам разберись, что сказать — главное, постарайся убедить дворян, что наше дело правое, а враги — жестокие агрессоры.

— Сделаю. Еще позвоню Ласкину и другим знакомым журналистам.