— Вы же здесь давно живете. Со времен Клемента Одноглазого, — перешла я к делу. — Не припомните, кто из ныне живущих сельчан появился здесь при нем?

— Я не слежу за ходом времени, Стейша, — заговорил Эвин Файвлендор, не отвлекаясь от дела. — Разве ты не помнишь заповедь ценить каждый прожитый день? Одни сюда приезжают, другие уезжают. Кто-то рождается, кто-то умирает. Двери моего храма открыты для всех. Твоя сестра уже дала имя малышу? — вдруг сменил он тему.

— Не знаю. Думаю, они с Алаисом обратятся за советом к вам.

— Жаль, не все Корнсы прислушиваются к советам, — произнес он, подняв лицо и посмотрев мне в глаза. — В деревне нет убийцы, Стейша. Не трать время напрасно. Ты ничего здесь не найдешь.

— В деревне есть оборотень. И вы наверняка знаете, кто это.

— Может, он здесь и не один, — сказал Эвин Файвлендор, вогнав меня в ступор. — Ко мне приходила Рэйгел Эккер. Ты ее беспокоишь, Стейша.

— Да, — кивнула я. — Я здесь всех беспокою.

— Ты можешь это прекратить. Все в твоих руках. А теперь ступай. Не мешай мне.

Я почувствовала себя чудовищно одинокой. Не стоило подпитывать иллюзии, что когда я вернусь в деревню с дипломом, все дружно кинуться помогать мне в расследовании.

Тим зажал зубами поводок и потянул меня к калитке. Даже он хотел, чтобы я держалась от этого дела подальше.

Попрощавшись с Эвином Файвлендором, я вернулась домой и до самого вечера помогала маме убираться после ночных посиделок. У отца страшно болела голова, поэтому мое воспитание он отложил до лучших времен. А Инари и Алаис наконец-то изволили перебраться в дом Олондов, оставив после себя бардак в моей комнате и испорченную постель.

Никто в этой деревне не был рад моему возвращению. На какой-то миг я даже допустила коварную мысль, что здесь все оборотни, кроме меня.

— Стейша, с тобой все хорошо? — озабоченно спросила мама, придя пожелать мне спокойной ночи. — Я очень рада, что Инари подарила нам внука, но я не стала любить тебя меньше. Я заметила, что ты подружилась с Яном Эверсоном. Позавчера он провожал тебя домой, а вчера ты опять куда-то убегала, — улыбнулась она, тепля надежду на мое скорое замужество.

Только я разбила бы ей сердце, если бы сказала, что бегала к Эверсонам не из-за красивого юноши, а из-за его отца-вдовца. Позор мне!

— Мам, ты всю жизнь тут прожила. Всех хорошо знаешь. Со всеми дружишь. Представь, если бы тебе сказали, что среди этих людей есть оборотни, на кого бы ты подумала?

— На твоего отца, — ответила она и засмеялась. — Стейша, что за ерунду ты несешь? Ложись спать. Завтра с утра пойдем нарекать малыша. Инари и Алаис хотят назвать его Торросом младшим. Представь, как обрадуется твой отец, если Эвин Файвлендор благословит!

Мама чмокнула меня в щеку и выпорхнула из комнаты, осчастливленная своим новым статусом. Я же окончательно сникла, убедившись, что никому нет дела до убийцы Гилли.

— Может, я что-то упустила? — подумала я вслух, глядя в окно — на огромную луну, злорадно ухмыляющуюся с неба.

Мне следовало бы обойти каждый двор, заглянуть в каждый дом и сарай, провести перепись, но меня никуда и на порог не пустят. Так я не найду оборотня. Следует еще раз тщательно изучить дневники охотников. Но их я, как назло, забыла у Эверсонов.

Дождаться утра у меня не хватило бы терпения. Поэтому я тихонько выбралась из дома, взяла с собой Тима, отыскала за клумбой топор, который не будет лишним в полнолуние, и зашагала в лес.

Тим психовал из-за моей затеи. Бегал из стороны в сторону, путался под ногами, рычал, фыркал, толкался.

— Ну прости, что потревожила твой сладкий сон, — извинилась я без сарказма.

Его попытки остановить меня не увенчались успехом. Вскоре я была у хижины.

Все огни на столбах были погашены. В доме тоже горела лишь одна свеча. Решив, что Эверсоны уже спят, я так и не поднялась на крыльцо. Вчера я некрасиво сбежала. Обидела Яна, нагрубила Даймону. Разбудить их в ночь полнолуния — это поставить жирный крест на остатках их доверия.

— Ладно, — вздохнула я, закидывая топор на плечо. — Ты прав, Тимоня, зайдем к ним завтра.

Но мой лев уже совал свой нос под террасу, грозно на кого-то рыча.

— Пойдем! — настойчивее позвала я его. — Оставь ежей в покое!

Тим не слушался. Наоборот, начал лапами грести по земле, стремясь просочиться куда-то под пол.

— Тим! — рявкнула я. — Веди себя прилично!

Мой фамильяр занервничал сильнее. Выполз из-под террасы, оббежал дом и заскреб когтями по дверце, ведущей в подвал.