— Вижу, вы хотите сегодня меня доконать, — последнее слово Локкарт произнес по-русски. — Делайте это побыстрее. Я хочу еще повидать Гренара.

«Знаю, о чем ты будешь с ним говорить. Постараешься, чтобы он отправил в Париж удобное тебе донесение», — подумал Рейли. Отпив из рюмки, он начал издалека:

— Прежде чем говорить о существе самого плана, я хотел бы, Брюс, предпослать ему маленькое введение. Точнее— сообщить биографические данные человека, который будет осуществлять задуманную мной операцию.

— Нет, нет! Только без биографий! Хватит с меня жизнеописаний проходимцев.

— Уверяю вас, что эта биография абсолютно респектабельна. И даже поучительна с точки зрения высокой морали. Мой герой — выходец из гущи народа, или, как выражаются господа большевики, имеет настоящее пролетарское происхождение. Однако это не помешало ему с юношеских лет увлечься искусством и в двадцать лет окончить Берлинскую Академию художеств.

— Живописец-неудачник! Деклассированный элемент! Можете не продолжать! Дальнейшие перипетии мне известны.

— Ошибаетесь! — Рейли не на шутку обиделся, но одержал негодование. — Эти перипетии не подходят под уготованный вами привычный стандарт. Человек, о котором я рассказываю, обладает железной волей, решительным характером, наконец, личной храбростью. На фронте получил награды, удостоен офицерского звания. Замечу, что это не какая-нибудь штабная крыса, а строевой офицер, не раз поднимавший солдат в атаку.

— Это еще ничего не доказывает. Пусть себе ходит в атаки на красных…

— Он им служит.

— Кому это — им?

— Красным! Большевикам!

— Ого! Это уже становится интересным. Продолжайте! — Локкарт стал внимательнее прислушиваться к Рейли.

— Самое интересное вы еще услышите, Брюс. — Рейли не скрывал торжества. — Да, он служит большевикам! Служит верой и правдой! Но он ненавидит их всей душой. Странное противоречие, не правда ли?

— Ничуть! Я знаю десяток дипломатов, которые поступают точно так же. Гренар, например, лютой ненавистью ненавидит республику — он монархист, вы это знаете, — а служит ей не за страх, а за совесть. Обстоятельства!

— Вы правы, Брюс. Обстоятельства порой нам не подвластны. Но я продолжу. Мечта этого человека — увидеть родину свободной и независимой.

— Родина — это, разумеется, Россия?

— Нет! Латвия!

Услышав последнее слово, Локкарт мгновенно сообразил: Сидней заручился поддержкой какого-то командира крупного латышского соединения и готовит его к роли, которую так бездарно сыграл Попов. А может быть… Нет! Локкарт чувствовал, как от мелькнувшей мысли лоб покрылся холодной испариной. Не может быть, чтобы Сидней, при всех его исключительных способностях разведчика, мог завербовать себе агента в латышских частях, охраняющих Кремль. Это была бы просто невероятная удача!

— Весьма интересно, — рассеянно пробормотал Локкарт, делая вид, что не очень внимательно слушает Рейли.

— Мои люди установили, что командир легкого артиллерийского дивизиона…

— Артиллерийского дивизиона? — Локкарт не скрыл ноток разочарования в голосе.

— Да, дивизиона. Вы ожидали, что он командует охраной Кремля?

— Ничего я не ожидал. Продолжайте!

— Могу вас порадовать: дивизион имеет непосредственное касательство к охране большевистского правительства. Так вот, его командир весьма тяготится службой, скучает по Риге, где оставил невесту…

— Все эти психологические нюансы не так уж важны. Меня интересуют два вопроса: первый — в какой стадии находится вербовка этого латыша в наши ряды? Второй — пользуется ли он доверием большевиков?

— Отвечу сначала на второй вопрос. — Рейли поднял с пола брошенную Локкартом газету, на первой странице которой было опубликовано правительственное сообщение о ликвидации левоэсеровского мятежа. — Это сообщение вас огорчило, Брюс. Смею вас заверить, что и мне оно не 90

доставило радости. Меня утешает сейчас только то, что в подавлении мятежа самое активное участие принимал…

— Ваш латыш?

— Да, его орудия вели огонь прямой наводкой по особняку левых эсеров.

— Хорошенькое утешение!

— Что поделаешь, Брюс. Такова жизнь! Не помню, какой-то древний полководец сказал, что в каждом поражении скрывается частичка грядущих побед.

— Вот откуда взялось ваше: «Король умер! Да здравствует король!» Под умершим вы подразумевали, очевидно, Попова. А здравствующий…

— Берзин. Эдуард Петрович Берзин. Что касается вашего первого вопроса о стадии вербовки, то позвольте самому Эдуарду Берзину ответить на него.