В глотку демону плеснул огонь с руки палача, тонкую шею обвил кончик кнута. Не смог оборвать в один рывок, слишком прочны хитиновые чешуйки, им удалось прищемить металлический коготок. Учитель закрыл глаза, чтоб не отвлекаться, и понял, каким взмахом укрепит свою позицию, накинул на шею монстра ещё одну петлю. И ещё…

В уродливое плечо, из которого тянулись сразу две кривые руки, вооружённые чeрными когтями, с размаху вонзился люэдао2— «меч ивовых листьев» — Дъи. Расколол бурые пластинки, проехался по гнойным бородавкам.

Хуапигуй завизжал, злобно щeлаая зубами.

— Очи-щаю-щее пла-мя! — раскачивая голос, как маятник, Дьи подготовилась сама и дала сигнал Учителю.

Палач видел, как стягиваются воронкой урагана зелeные светлячки над шеей демона. Ему для управления огнём не требовался голос, только жесты. Только кнут — и меч.

Рывок! Распрямляясь, гибкие петли кнута передали вращение шее монстра, его затрясло. Коготок освободился, вырвал приличный клок пластин. Кнут утeк за спину Учителю, но его место занял меч, несущий алое золото пламени.

Одновременно небесный огонь Нефритовой Богини, призванный Правой Рукой Ночи, и бело-золотой из ладоней палача обрушились на хуапигуя. Монстр больше не визжал, запугивая противника — скулил.

Не сдавался: в воздух поднялись ножи, сковороды, кастрюли, жаровни, листы для нарезки, всe металлическое, даже вынулись из деревянных столешниц пара гвоздей. Предметы словно облепляли невидимую сферу вокруг Дъи и Учителя.

— Берегись!.. — Учитель вздeрнул на ребро один стол кнутом, рукой рванул на себя второй. Завалил Дъи на пол, прикрывая столами и своим телом. Столешницы приняли на себя осиный рой металла. Некоторые ножи пробили дерево насквозь! Учителю досталось по неприкрытым деревом руке, ногам.

До Дъи не долетел ни один предмет. Она сама завозилась под Учителем, вытащила из-за пазухи плотно скрученную шёлковую ленту с письменами — фувэнь3. Теперь и ей не нужен был голос. Как только осыпался град металла, Учитель откинул столы. Дъи вскочила на ноги и взмахнула рукой, расправляя Благие Письмена.

«Казнь Демона», начертанная рукой самой Звeздной Императрицы, серебряной змеeй метнулась к хуапигую, обвила его, стискивая все туже. Иероглифы покидали ткань, летели в бой призрачно сияющими лентами. Лишь только пальцы Правой Руки Ночи разомкнулись на реальной шёлковой ленте, со страшным хрустом треснула шкура демона. Он завыл, его голос становился все тоньше, все громче, Учитель и Дъи раскрыли рты, опускаясь на колени…

Палач успел вскинуть руку, загораживая красавицу иссечeнным плащом, когда тело хуапигуя брызнуло во все стороны кипящей вонючей жижей.

— Сжечь, — шепнула Дъи, борясь с тошнотой.

— Выплюнь, — Учитель помог Дъи отвернуться так, чтобы едкая желчь, которой её стошнило, не попала на одежду.

1

Хуапигуй. Демон с раскрашенной кожей. В своём подлинном виде это человекоподобное существо с зелёной кожей и острыми зубами. Ночью он пожирает людей, а днем принимает облик человека, выдавая себя за свою жертву: хуапигуй забирает её кожу и натягивает на себя.

2

Liuyedao, или сабля из ивовых листьев, - это разновидность дао, которая обычно использовалась в качестве боевого ручного оружия как в кавалерии, так и в пехоте во времена династий Мин и Цин.

3

Фувэнь, фулу — «талисманные письмена», графические заклинания (в определении В. М. Алексеева)

Гэнгти Тшу и Йи Дэй уходили от летних, а вернулись к зимним воротам в Запретный Город. Их встречали траншеи, прорытые в брусчатке и расколотые каменные плиты ступеней, бездымные магические костры, какие умела разжигать Нуорэдэ, и жадно пьющая из треснувшей чаши фонтана девушка-драконица в изорванном халате странной неравномерной длины. Чуть поодаль обмахивалась лоскутом, отсечённым от драконьей одежды, и сама Огненная.

— Доброго утра, сладкая парочка! — приветствовала она ребят.

Йи дышал тяжело, словно воздух наотрез отказывался проходить в лёгкие. Гэн с трудом удерживалась на ногах, пришлось даже забыть, кто предлагает ей руку, и повиснуть на предложенном будущем палачом локте. Впрочем, она выпустила его из рук, едва остановились. Сама справится.

— До восхода ещё далеко, — хмуро буркнула Гэнгти Тшу.

— Правда? — оторвалась от чаши драконица. — А у нас так светло, как будто полдень!

Йи опасливо подошёл к воде. Та не призывала его немедленно умирать, и он, с облегчением выдохнув, присосался к струе, текущей из ещё одной трещины.

Очень хотелось занять освобождённую драконицей ступень... а, нет, не освобождённую: девушка с прежней жадностью продолжила пить.

Гэн подошла ближе к Нуорэдэ, тяжело плюхнулась на обломок каменной ступени — и вдруг поняла, что ужасно устала и не в силах более пошевелиться. Что она делала? Вот что она делала? Всю ночь гуляла в неудобном платье, слушая песни того, кто показался потомком тех, кто стёр с лица земли деревню её бабушки, а оказался просто чудовищем? И всё?..