— Девочка наглоталась воды, — пояснил Эссар, подоспевшему доктору. — Вторая… Вторая утонула.

Каждый раз Гастон спотыкался на словах о смерти маленькой колдуньи. Я видела, как он сжимает зубы, а взгляд стекленеет. Михель что-то спрашивал у меня, а я, не отрываясь, смотрела только на Эссара.

Декан несколько секунд постоял на берегу, рубаха облепила тело и движения стали скованными. Рывком он сорвал с себя мокрую тряпку и пошёл в воду. Пока он плыл к камышам, я следила за размеренным напряжением мышц на спине и плечах Гастона, ритмичными взмахами рук. Тело Эссара хранило секреты: старые рубцы, глубокие шрамы и ожоги говорили о многом.

Уже в Академии я слышала истории о прошлом, когда захватчики пытали непокорных магов хаоса. Пришедшие из западных земель, стихийники вызнавали у бунтарей, где скрываются отряды отверженных, чтобы уничтожить их или забрать для работ в подземной тюрьме.

Эссар был одним из восставших? В голове не укладывается! Или именно тогда он предал товарищей по сопротивлению?

— Со мной всё хорошо, — выдавила я, когда лекарь принялся меня тормошить.

Добрый Михель решил, что студентка не в себе или готова упасть в обморок. Я улыбнулась ему, но, видимо, неубедительно, потому что он покачал головой.

— Иди-ка, детка, греться. Разбуди Урсу. Она тебе поможет. Здесь ты ничего уже не исправишь.

— Я останусь. Я должна увидеть Жюли, — упрямо ответила я.

Гастон выходил из воды, и она ручьями стекала по его подтянутому телу: узкие бёдра, широкие плечи, застывшее, хищное лицо с правильными чертами…

Невозможно красивый!

Он нёс Жюли. Потемневшие от влаги медные локоны юной ведьмы раскачивалась в такт шагам.

Я должна была скорбеть по подруге, а у меня перехватило дыхание от вида мокрого декана.

О чём я думаю! Почему рядом с Эссаром превращаюсь в безмозглую курицу?! Дикий шип не должен поддаваться! Я обещала маме, что не отдам своё сердце за красивые глаза и сладкие речи.

— Жюли, — прошептала я.

Снова подступили слёзы, и я решительно смахнула их ладонью.

Эссар положил колдунью на траву так бережно, словно она просто уснула, и он боялся её разбудить. Доктор Михель присел рядом, чтобы осмотреть тело. Вскоре лекарь с сожалением положил руку на плечо Гастона, что-то тихо сказал.

Я так и не смогла подойти ближе, застыла, скрючилась на берегу озера. В груди ныло и жалило.

Почему я не спасла Жюли?

При поддержке доктора Михеля декан всё-таки загнал меня в лазарет. На тот момент я впала в оцепенение: сидела, уставившись в одну точку. Я чувствовала себя уставшей и пустой. Хватило строгого взгляда и приказа Эссара, чтобы я сдалась. Сопротивляться не было сил. Лекарь дал выпить полкружки снадобья, я легла на кровать в лазарете и уснула без сновидений. Оно и к лучшему. Смерть Жюли на время стёрлась из памяти и не рвала сердце на части.

Я начала что-то слышать и понимать, когда сквозь дремоту до меня донеслись обрывки разговора. Двое мужчин говорили очень тихо, но я различала отдельные фразы.

Лазарет располагался в небольшой комнате с нагромождением необходимой мебели. За длинной ширмой, отделявшей места для пациентов от дальнего угла со столом врача, Гастон и Михель обсуждали последние события.

— Я дал девочке двойную дозу успокоительного, проспит ещё несколько часов, — объяснил лекарь. — В остальном она не пострадала.

Хотя в голове не было привычной ясности, а тело ощущалось вялым и тяжёлым, я, не открывая глаз, сосредоточилась на беседе.

— Пусть отдыхает. Волнение плохой помощник.

Рассохшийся стул скрипнул, когда Эссар подсел к столу. Я будто видела внутренним взором всю картину, представляла, как мужчины тихо переговариваются, у обоих напряжённые и мрачные лица.

— Выпей капель, Гас. Тебе не помешает, — продолжил Михель; звякнули склянки. — Когда ты последний раз спал хотя бы три - четыре часа подряд?

— Всё в порядке, — глухо ответил Эссар. — Отоспимся ещё.

— Угу, — хмыкнул лекарь. — В гробу. Ты совсем себя загонишь. О чём думаешь?

— Я виноват… — с горечью произнёс декан. — Упустил, не спас…

— Всех спасти невозможно, — мягко ответил лекарь. — Ты человек, а не богиня-защитница.

— На богиню я точно не похож.

Я услышала усмешку в короткой фразе. На Глунадр наш декан не тянул, но сама мысль показалась забавной и мне.

— Помни об этом и делай, что должно, — посоветовал Михель. — Считай, что тебе дана рекомендация врача.