И все бы осталось, наверное, без изменений, не получи он за день до отъезда в Кедровск заказную бандероль от Виноградовой. Аня сердечно благодарила Владимира за РУПА-1 и сообщала, что неделю назад закончила на Южном участке геофизическую съемку.

Владимир несколько раз перечитал письмо. Расстелив на столе полученный геофизический разрез, внимательно стал рассматривать его. Что же получается? Глинистых песков... нет?! А значит... значит, на Южном участке вместо подземного способа осушения можно применить... поверхностный — вертикальными скважинами? Спокойно, спокойно... Как бы не наломать дров...

Поделиться своими мыслями с Боковым он не решился. Вдобавок ко всему и отец ничем не помог: как только Владимир ему рассказал о результатах геофизической съемки, которую провела Виноградова на Южном участке, Петр Михайлович, сразу же догадавшись, куда клонит сын, грубо перебил его:

— Брось этим заниматься. У тебя есть тема, понимаешь? И каждый должен делать то, что ему поручено! Всё. Я спешу в геологический музей на лекцию, меня там ждут пионеры.

— Ну, а после лекции ты... свободен?

— После лекции у меня подряд два совещания в Доме ученых.

— Может... тогда дома поговорим, вечером? — продолжал настаивать Владимир.

— Вечером я еду в аэропорт встречать делегацию геологов из Польши... И, пожалуйста, не приставай ко мне больше с подобными вопросами! Своих проблем хватает! — раздраженно отмахнулся Петр Михайлович.

Так и уехал Владимир в Кедровск со своими сомнениями, догадками, тревогами. А прибыв на разрез, первым же делом отправился к Виноградовой.

Геофизики в тот день проводили каротаж [5] на Северном участке. Их машину с высокой красной будкой, которую горняки в шутку называли «пожарной», Владимир заметил сразу: среди опушенных снегом лиственниц она была видна издалека. Виноградова — в шапке-ушанке из кролика, в черном нагольном полушубке и валенках — стояла возле лебедки с кабелем и что-то рассматривала.

— Добрый день, Аня.

Она быстро обернулась. Улыбка озарила ее задумчивое лицо.

— О-о-о, Володя! Здравствуйте! Когда вы приехали? Вы мою бандероль получили? Как хорошо, что вы приехали... — Она засуетилась, снимая меховые рукавицы, протянула горячую руку.

Затащив затем Владимира в операторский отсек, начала показывать каротажные диаграммы по Северному участку. Здесь было тепло и уютно. Мягким зеленым светом струились лампочки приборов. Пахло галетами, изоляционной лентой.

— Петрунин знаком с результатами геофизической съемки по Южному участку? — спросил Владимир.

— Да, я ему обо всем рассказала. А Сидорову и Томаху, как вы и просили, ничего не говорила. Доброе дело вы затеяли!

— Спасибо, Аня... — Он смотрел на Виноградову и чувствовал, что рад этой встрече.

В конце дня Владимир нанес визит Сидорову, поведал ему о проделанном в Киеве моделировании. Начальник разреза остался доволен: шестьдесят тысяч экономии! Это что-то да значит. Зря Томах ругал ВНИГИ!

Сидоров был весел, любезен.

— Молодец, Владимир Петрович! Молодец! Большое тебе спасибо, парень... — говорил начальник разреза с неожиданно мягкой улыбкой на своем узко-мосластом лице.

И Кравчук как-то незаметно посветлел душой, радовался вместе с горняком. Ему было приятно, что Сидоров испытывает к нему доброе чувство.

Владимиру хотелось поскорее увидеть Петрунина, но тот был где-то на Северном участке — не то в шахте, не то в дренажных штреках, — так, по крайней мере, сказал Сидоров. Кравчук поужинал в столовой и, выйдя на улицу, направился по укатанному машинами грейдеру в общежитие. Он шел и думал о том, что, видимо, зря изводит себя заботами, мучается. Все довольны его работой. Но тотчас же вспыхнул, грубо перебил себя: нет, не все! И сам ты тоже не очень доволен, врешь, приятель...

Он шел и чувствовал, как в груди растет беспокойство.

Разыскав коменданта, попросил поселить, как и раньше, к Петрунину.

Зашел в Митину комнату, зажег свет. Те же алюминиевые раскладушки, а на них — спальные мешки. Стол, два стула. Электроплитка, портрет академика Обручева на стене...

За четыре месяца, пока он не был здесь, — ничего, по существу, не изменилось. Как бросил впопыхах в день отъезда полотенце на раскладушку, так оно и по сей день лежит на том же месте.

Владимир присел и задумался. Очередная командировка в Кедровск будет лишь на следующий год летом. И тогда на Южном участке ничего уже не изменишь. Владимир понимал, что вплотную заняться вертикальными скважинами надо именно сейчас. Сейчас или никогда. Другого благоприятного момента не будет. Но как быть с основным заданием? Игорь Николаевич предусмотрел довольно-таки обширную программу гидрогеологических исследований. Окон в ней не будет.