Конечно, в университете хватало своих аналитиков.

Беда была в том, что они сплошь были фанатами своей единственно любимой науки, и применяли свои навыки исключительно в рамках этой науки.

Ректор, конечно, пытался выходить из положения так и этак, пристраивая то одних, то других — но всё это были лишь попытки варить кашу в сапоге.

Дерек же произвёл на ректора самое прекрасное впечатление широтой своего кругозора и готовностью работать с разными источниками. Такой человек был находкой… но вот как бы его не спугнуть?

Вздыхая в своём кабинете, ректор продумывал коварные планы о том, как заманить Дерека на постоянную работу в университете. Предложить ему это прямо в лоб ему казалось не самой блестящей идеей — он, конечно, был в курсе, что господин Анодар принимает деятельное участие в проектах господина Тогнара; а ссориться с господином Тогнаром, откровенно переманив у него ценного человека, было не с руки. С другой стороны, за Райтэном не ходила следом слава человека жёсткого, преследующего обидчиков страшной местью или хотя бы мелкими неприятностями. Поэтому — думал ректор — если переманить мягко и осторожно, так, чтобы это было, стало быть, естественным желанием самого господина Анодара, то, возможно…

У ректора было, чем приманивать.

Из своего волшебного котла он извлёк уже достаточно розовых слонов, которых некуда было пристроить, и хоть один такой слон да должен был заинтересовать талантливого аналитика!

Порассуждав сам в себе несколько дней, ректор попробовал закинуть удочку со стороны своего проекта с женским образованием. Он слыхал, будто бы госпожа Тогнар говорила, что-де именно господин Анодар принимал деятельное участие в устройстве её судьбы; его дружба с самой Тэнь и с Руби эту версию подтверждали, из чего можно было сделать вывод, что тема женского обучения ему не чужда.

У ректора как раз было дело по этой части. В этом году выпустились первые принятые в университет дамы — вместе с Тэнь их оказался целый десяток! В столицу требовалось составить отчёт о проекте — с чем, впрочем, ректор вполне справился и сам. Но делом были заинтересованы и другие университеты, куда требовалось составить не сухой отчёт, а более подробную справку о том, как проходит обучение дам на одном потоке с мужчинами, какие в этом деле возникают трудности и нюансы, какие советы Кармидерский университет может дать тем, кто пойдёт по его стопам. Представители университетов Райанци и Ниии даже приехали полюбоваться на выпуск и лично пожать руки отважным дамам, решившимся стать первопроходцами в этом деле. Это, впрочем, было вполне ожидаемо. Но кто удивил ректора по-настоящему, так это Ньон! Присланный ими представитель — коренной анжелец Милдар — проявил живой интерес ко всем нюансам и даже был готов профинансировать оформление наблюдений в полноценный проект — мол, супруга повелителя Ньона крайне заинтересована этим вопросом и лично поручила ему войти во все мелочи и доложить по возвращении всё максимально подробно.

Господин Милдар оказался занудным даже по анжельским меркам, и ректор посчитал, что было бы неплохо свалить эту головную боль на кого-то другого.

Так и получилось, что несколько дней спустя в кабинете ректора произошло официальное представление ньонского легата Милдара и внештатного научного сотрудника Анодара.

Представляемые стороны были весьма ошеломлены такой встречей, но провели её на высшем уровне.

— Чрезвычайно приятно, — пожимая руку Дереку, потряс в своей манере головой заметно постаревший Милдар.

Седина, впрочем, ему весьма шла, и было даже странно понимать, что когда-то он был не седым — настолько это подходило к его манере щуриться и смотреть расфокусированным взглядом куда-то в дебри своих заоблачных проектов.

— Мне тоже, — заверил Дерек, пытаясь справиться с шоком.

Он считал Милдара если не другом, то, по крайней мере, хорошим приятелем, и, конечно, не опасался, что тот мог сдать его Грэхарду. Однако он был весьма ошеломлён неожиданной встречей и чувствовал себя теперь крайне неловко от того, что ему и в голову не пришло связаться с Милдаром через Этрэна и передать весточку, что он жив и с ним всё в порядке. Теперь же он чувствовал себя виноватым, потому что радость в глазах Милдара явно была искренней и глубокой.

Довольный удачно провернутой комбинацией ректор вежливо вытолкал их работать.

— А! — несколько досадливо произнёс на ходу Милдар. — Чтоб Дранкара ледяные демоны заломали! — и явно процитировал: — «Ветра с ньонских скал порою улетают так далеко, что теряются в анжельских степях!» Вот шельма!

Дерек рассмеялся, затем чопорно отметил:

— Неужто ньонские ветра так простужают уши, что ты разучился слышать анжельские песни?

Милдар встал как вкопанный, сфокусировал взгляд на Дереке, потом потряс головой — словно бы вытрясал эти слова из своих ушей — и с прежней досадой отметил:

— Нет, я понимаю Дранкара — он снюхался с Тогнаром, а там нет вариантов! Кто мастер говорить о погоде, тот мастер! Но ты?! — патетично воскликнул он, явно не ожидая найти в собеседнике такую склонность к метафорам.

Лукаво ухмыльнувшись, Дерек отметил:

— Просто и меня не минула участь заразиться тогнаровским красноречием.

В общем, в тот день у них вместо работы получилась попойка. Дерек рассказывал о своих анжельских похождениях, Милдар — сплетничал о старых общих знакомых.