Тут уж недоуменно переглянулись все присутствующие, потому что выглядела она на семнадцать-восемнадцать лет.

— Ну, с господином Михаром поди договорись, — уныло заключил профессор, усаживаясь в кресло и вытягивая ноги. Ему и правда очень хотелось помочь Руби, но ситуация теперь казалась ему совершенно безнадёжной.

— Но можно же что-то сделать, правда? — ледяной рукой хватаясь за столь же ледяную ладонь подруги, Кайтэнь перевела умоляющий взгляд теперь уже на Райтэна.

Она привыкла в нём видеть вечного заступника, и теперь надеялась, что он придумает нечто гениальное.

Тот поёжился, передёрнул плечом — он тоже сомневался в возможности договориться с Михаром добром, но ему очень хотелось выручить сестру, — и предложил единственную пришедшую ему в голову альтернативу:

— Можно попробовать в Райанский перевести, или в Ниийский. Раз они заинтересованы нашим проектом по обучению женщин — пусть и подключаются! Вы знаете языки? — уточнил он у Руби.

— Райанский знаю, — тихо ответила она.

Дерек с Илмартом переглянулись и дружно полезли в один из шкафов за картой: просчитывать возможные пути отхода в Райанци. Заметив, чем именно они заняты, Райтэн присоединился, тихо внося важные коррективы.

— В Райанском кафедра химии слабая, — между тем, недовольно нахмурился профессор, которому, к тому же, не хотелось терять старательную студентку с личным проектом по парфюмерии.

Кайтэнь тоже не была в восторге он перспектив расстаться с подругой. Вздохнула и тётушка, уныло переводя взгляд с племянницы на племянника. Те на это внимания не обратили: Тэнь не отводила глаз от подруги, а Тэн погрузился в изучение карты.

— Можно ещё фальшивого жениха организовать, — отрываясь от карты, припомнил Дерек давний план самой Кайтэнь.

— Кстати, самый жизнеспособный вариант, — пощёлкал пальцами в воздухе профессор, кивая.

Девушки с надеждой переглянулись.

Подняв голову от карты, Райтэн посмотрел на профессора как на идиота и озвучил:

— И кто у нас такой смелый, что пойдёт против Михара?

Профессор и Руби незамедлительно приуныли.

Господин Михар был фигурой значительной. Он входил в совет, управляющий областью Ан-Фило, и, как поговаривали, скоро выдвигался от этой области в Парламент. Ко всему, он был богат и славился весьма жёстким нравом и привычкой не давать спуска тем, кто встал у него на пути.

— Неверная постановка вопроса, — вдруг вмешалась в разговор тётушка. Голос её был непривычно сух и строг: — Правильно спросить — кто у нас такой влиятельный? — и сама же предложила ответ: — Возможно, правитель Жона…

Жон всегда имел по отношению к Аньтье позицию зависимую, поэтому кандидатура была логичная.

— Что тогда не отец? — хмыкнул Райтэн, но тут же сам себя поправил: — Впрочем, он теперь не правитель…

— Зато Тогнар, — разумно отметил профессор. — Фамилия, знаешь ли!

Райтэн досадливо поморщился, хотя не мог не признать, что в этом случае фамилия и впрямь работала бы на дело.

Кайтэнь невольно улыбнулась, представив подругу в роли собственной мачехи. Та, поняв по взгляду, о чём она думает, согласно хихикнула.

Поскольку других идей не поступило, Дерек методично подвёл итоги:

— Итак, наш первый вариант — договориться с господином Михаром добром, использовав авторитет профессора Линара и господина ректора, — профессор сделал рукой жест, который должен был отметить маловероятность успешности таких переговоров. — Второй — отправить Руби в Райанци, под фальшивыми документами, — Кайтэнь чуть слышно вздохнула. — И третий — подыскать достаточно влиятельного фиктивного жениха.

— Мужа, — неожиданно поправил Райтэн, отходя от кружка с картой ближе к центру, и пояснил: — В случае с господином Михаром нежелательный жених — стопроцентный труп в ближайшей перспективе.

— Муж тоже труп, — убитым голосом поправила его враз поникнувшая Руби. — У отца на меня политические планы, — и назвала имя того, за кого её планировалось отдать — это оказался член Парламента.

Все уныло замолчали. Райтэн и профессор достаточно хорошо знали господина Михара — не раз пересекались в торговых вопросах, — и считали его человеком жёстким и опасным. Дерек слыхал о нём от Райтэна, поэтому полагался здесь на мнение друга. Илмарт знать не знал этого Михара, но делал выводы из мимики Руби, которую успел неплохо изучить во время совместной работы над картами.

Вытерев слёзы, Руби встала.

— Простите, господа, за испорченный вечер, — церемонным мёртвым голосом сказала она. — Я сожалею, но, боюсь, у меня нет выбора.

Кайтэнь вцепилась в её руку. Она не хотела верить, что в мире существует такое самодурство, и что оно, к тому же, напрямую касается дорогого её сердцу человека.

— Я бы всё же попробовал вариант с Райанци, — вставая и бросая тревожный взгляд на Тэнь, заметил профессор.

Руби окинула его внимательным и грустным взглядом и отметила очевидное: