Господин Михар обладал важным для политика талантом: он умел не проигрывать.

Откровения дочери лишь в первый момент выбили его из колеи. Как только потрясение от неожиданности прошло, он начал трезво перебирать варианты дальнейшей игры — а для этого, как он полагал, неплохо было бы разобраться в желаниях Руби. Отпоив её чаем, он заявил, что она может здесь и остаться, вещи её по его приказу заберут, и завтра она может отправляться домой в Филопье или к нему — в их столичный дом.

Руби была явно ошарашена таким скорым решением проблемы.

— Но… университет? — слабо спросила она.

— А ты хочешь закончить университет? — спокойно уточнил он.

Она неловко кивнула, потом быстро добавила, что сделает, как нужно ему. У него не было никаких планов на этот счёт, поэтому он скучающим тоном отметил, что она вольна сама выбирать свою судьбу, затем уточнил, не хочет ли она сменить направление — ведь на химика Руби поступила именно для того, чтобы сблизиться с Кайтэнь. Замявшись, Руби призналась, что ей-то как раз интереснее медицина — и господин Михар, в целом, определился со своими планами и отправил дочь отдыхать.

У него уже сложилась в голове картинка, как выйти из ситуации, не проиграв, — в конце-то концов, брак с Райтэном был не единственным способом заручиться политической поддержкой Тогнаров. Поэтому, определившись со стратегией, господин Михар написал любезное письмо, в коем приглашал на завтра господина Деркэна Анодара к себе с целью обсуждения «интересующих нас обоих вопросов».

Дерек, получив это приглашение, весь подобрался: это был шанс разобраться в том, что нужно противнику, и по возможности попытаться выпутаться из его интриги. Прорепетировав у себя в голове разные варианты развития диалога и одевшись с особой элегантностью, он явился на эту встречу как на битву.

Впрочем, начало показалось ему не слишком оптимистичным: его провели в рабочий кабинет, где господин Михар восседал в роскошном кресле за массивным письменным столом, а Дереку, соответственно, полагался скромный стул для посетителей. Психологические трюки такого рода на Дерека не действовали, но сам способ намекнуть, как именно собеседник видит их роли в этом диалоге, его позабавил, и он непременно пошутил бы что-то по этому поводу, если бы не возмущения Райтэна на тему того, что с опасным людьми так делать не стоит. Магрэнь, впрочем, тоже его предостерегала, но её слова он легко сбросил со счетов, а вот высказанное Райтэном недовольство было для него слишком важно. Поэтому поздоровался он весьма сухо, на собеседника посмотрел серьёзно и хмуро, и даже обошёлся без погодного вступления.

— Вы, кажется, настроены недружелюбно? — с лёгким смешком прокомментировал эту хмурость Михар.

Дерек в вежливом удивлении приподнял брови и довольно холодно отметил:

— Так ведь вы по-прежнему не закупаете у меня уголь, ведь так?

Несмотря на то, что Дерек всячески старался оставить при себе свою шутливую манеру и держаться как можно более строго, в реплике этой чудилось то солнечное веселье, которое было свойственно его уму от природы, и господин Михар это почувствовал — и с досадой понял, что да, ему сегодня придётся постараться, чтобы ни разу не улыбнуться.

Михару импонировала манера Дерека; это было нечто, совершенно недоступное самому Михару, и оттого желанное. Та лёгкость и теплота, с которой обычно общался Дерек, казались проявлением силы, а не слабости — а сам Михар не мог себе позволить ни лёгкости, ни теплоты, потому что для его позиций это стало бы фатально.

— Если вы так настаиваете, — вполне покладисто ответил он, — то рассмотрим сегодня и вопрос с углём.

Дерек облокотился локтем на край стола, подался к собеседнику, смерил его недоверчивым взглядом и прокомментировал:

— Любопытно!

Чуть наклонив голову, господин Михар поинтересовался, пытаясь понять, осознает ли собеседник уровень ведения диалога:

— Полагаете, ваш уголь недостаточно хорош для меня?

Оттолкнувшись локтем от стола, Дерек откинулся на спинку стула и с некоторой настороженностью в голосе отметил:

— Полагаю, что это вы полагаете, что мой уголь для вас недостаточно хорош.

— Как знать, господин Анодар, как знать! — философским тоном отметил Михар, выбил пальцами по столешнице затейливую дробь и без всякого перехода, утверждая тем доминирование над ведением беседы, заявил: — Я сожалею о доставленном госпоже Ринар беспокойстве.

На этом пассаже Дерек понял, что ему готовят какую-то западню, и западня эта, очевидно, такого рода, что не попасть в неё он не сможет.

Он, впрочем, позволил своей настороженности отразиться на его лице. Настороженность эта была изрядно сдобрена виной: он полагал себя виноватым в том, что это из-за него у Магрэнь были неприятности.

— Мне не стоило впутывать в наши дела женщин, не правда ли? — любезно продолжил развивать тему Михар.

— Полагаю, что не стоило, — осторожно подтвердил Дерек, начиная догадываться, куда клонит собеседник.