Элли с криком падает, едва оттолкнувшись от земли. Корни зацепили её в прыжке, вновь спеленав и переломав крыло. Мозг на мгновение замирает, мир темнеет, а после наливается красно-черным. Рывком смещаюсь в сторону, пригибаюсь к земле, пропуская над головой размашистый удар корней, и бросаюсь к лешему, по-звериному отталкиваясь от земли всеми четырьмя конечностями.

Тварь растворяется в воздухе за мгновение до столкновения, но след лесной маги ведёт меня не хуже запаха крови. Едва касаюсь земли пальцами и бью ногой вниз, подкидывая себя в воздух и закручиваясь вокруг своей оси. Воздух рядом прошивают корни. Приземляюсь на ноги и каплей ртути перетекаю вправо. На то место падает бревно. Беснуясь на небольшом пятачке, я несколько томительных секунд ищу лазейку среди постоянно атакующих растений. И вот наконец просвет от очередного удара становится достаточным. Стрелой вылетаю из ловушки. Шлейф магии тянется в воздухе, словно неразрываемое полотно. Отталкиваюсь от ветвей и корней, что пытаются меня ударить или проткнуть. Отталкиваюсь от всего, от чего могу. С рычанием всё больше замедляюсь – леший подстраивается под мои движения. Ноги стискивает лоза. Вытягиваюсь во всю длину, когтем чиркая по груди монстра, что безразлично смотрит на меня двумя зелёными огоньками, расположенными среди перекрученных веток на месте лица. Лозы выдавливают из груди хриплый рык, а я выдавливаю из себя всю доступную энергию, вливая её без остатка в ядро лешего, скрытое в глубине этих ветвей.

Монстр отшатнулся от меня, словно от огня, а рёбра затрещали и сломались от резко усилившейся хватки. Однако через мгновение хватка исчезла, и я мешком свалился на землю. В глазах потемнело от боли. Даже горевшая огнём левая рука и та перестала меня волновать. Закашлявшись я кое-как приподнялся на правой руке и посмотрел в сторону лешего, который наверняка сейчас громко орал. Со слухом было плохо – писк и звон полностью забили голову.

Лешему было явно хуже. Протуберанцы пошедшей по одному месту силы ещё больше раскачивали рассыпающуюся энергосистему, и корни, образующие тело монстра, на глазах засыхали, обгорали и вновь наливались жизнью. Обезумев, тварь разрывала грудь, пытаясь добраться до сердца, но в этот момент очередной выброс сжёг одну руку, и она обломилась повыше локтя.

Секунда, вторая, третья… Движения лешего становятся всё медленнее и слабее. Вот он падает на колени. Ещё секунда, и тело мёртвого существа падает на лесной подстил.

Вот только буйство энергии не утихает, а словно сворачивается и через пару секунд расходится по округе мощным выбросом. По костям не очень приятно прокатывается покалывание. Хотя на фоне множественных переломов это смотрится буквально весенним ветерком. Вот только этот ветерок становится последней каплей, и я отрубаюсь.

Но даже в отключке долго я не пролежал, судя по всему, потому что при пробуждении я лежал на том же месте, и всё что изменилось – это колдующая надо мной Аня. Что-то я хотел сказать, но в этот момент пара рёбер с хрустом встала не место и меня вновь выбило в темноту.

В себя я пришёл уже под вечер, если судить по небу. Положили меня под большое раскидистое дерево, привалив спиной к его стволу и укрыв ноги одеялом. Кости и мышцы ныли, словно меня переломали и… ах, да. Именно это и произошло. Вот только…

Животик *ВРУМ-ВРУМ*

От этого поистине зверского рыка Элли, помешивавшая ужин в котелке немного вздрогнула и оглянулась на меня. После чего молча кивнула на мой выразительный взгляд голодного щеночка и достав из сумки тарелку наложила туда мяска и каких-то корнеплодов варёных. Из котелка, естественно накладывать не стала, потому как не готово ещё.

— Ты как, живой? – поинтересовалась она, наблюдая, как я со скоростью электровеника сметаю снедь.

— Больному нужен покой! – строго прервала меня Аня, едва заметив, что я хочу ответить. Кстати, откуда она выпрыгнула?

Я на мгновение прекратил жевать и чуть внимательнее осмотрелся. Собственно, почти ничего нового. Полянка где-то в лесу, последняя уцелевшая лошадка, пони, Бал рядом с ними, нависающая надо мной со своим посохом Аня… Из незамеченного раньше была только куча переплетённых веток, которые я сначала принял за дрова. Однако от неё явственно тянуло лесной магией. Ума сложить два и два мне хватило, так что…

— А лешего зачем притащили?

— А что, бросать его, что ли? – выгнула бровь Аня, гася сиреневый глазик и опуская посох. – Там одного сердца хватит на десяток мощных зелий! Вот только…

— Вот только победил его ты, – закончил за неё Бал, закончив копаться в сумках и подойдя к нам. – Держи настоечку, мигом на ноги поднимет.

Я удивлённо посмотрел на небольшой вытянутый флакончик из тёмного стекла миллилитров на сто, пожал плечами и залпом выпил содержимое под поражённый "ох" дварфа. А в следующее мгновение по внутренностям прокатилось АЦЦКОЕ пламя, которое через пару секунд блуждания по телу вырвалось изо рта в виде густого облака дыма и пары бордовых язычков огня.

Закашлявшись, я согнулся пополам, чувствуя, как по венам бегают электроёжики. В глазах было светло-светло, словно я смотрю на солнце. Слава богам, кто-то приподнял мою голову, силой разжал челюсть и влил какую-то жидкость, отчего солнце ушло за горизонт, бригада электроёжиков села на вертолёты и отправилась вслед за ним, а я смог наконец вдохнуть прохладный лесной воздух.

— И что это, кхе-кхе, было? – поинтересовался я, наблюдая за удаляющимся в лесную чащу последним вертолётом, из которого мне махал лапкой ёжик.