– Да, точно.

– Только они вам ничего не оформят. Компьютер перенесли в другую комнату, сотрудники ищут его уже неделю.

– И что мне теперь делать?

– Ждать пока вывезут на границу и расстреляют, – пробурчал Виктор. – У нас депортация только в мешке для трупов. Речной патруль выловит и доставит на другой берег.

– Твоё валашское происхождение опять даёт о себе знать? – спросил Каин.

– Улицы Брана и Брашова учат мороев бить первыми.

Виктор продемонстрировал самую очаровательную из своих улыбок. И без того напуганный встречей с вампирами цислейтанец заметил кобуру под расстёгнутой курткой Кальфу.

– Вы из… эммм… Хонвидшэгг?

Виктор расхохотался так, что подавился лепёшкой. Кальфу попыталась помочь, но он уклонился.

– Не пристраивайся ко мне сзади, я не готов к столь тесному контакту с твоим маленьким женским членом. И руки держи так, чтобы я их видел.

– Ты просто боишься, что у Кальфу член больше, – сказал Каин.

– Нокс просто слишком высокого мнения о себе.

– Даже не думай покуситься на мою невинность.

– Да кто б решился… Но раз ты планируешь блюсти свою инцелостность[6] до самой смерти, то не буду мешать.

– А то вдруг ты воображаешь нас героями сериала «Блудопешт». Хотя в некоторых сериях актрисы что надо, я бы не отказался от знакомства.

– Видимо, диагноз в твоей медицинской карте – безудержный фаллоцентризм, – сделала вывод Кальфу.

– Я что-то не так сказал? – осторожно поинтересовался цислейтанец, дождавшись паузы в диалоге.

– Ну… как вам сказать… Вообще всё верно, но есть один нюанс…

– Мы не состоим в Национальной защитной заднице, – пояснила Кальфу. – Это…

– Это такие парни с автоматами, которых боятся даже цыгане, – продолжил Виктор. – Нас, как видите, они не боятся. Да и автоматов у нас нет. Этих парней несложно узнать: у них две задницы. Одной думают, на вторую каску надевают. Понимаете?

Каин обернулся. Блеснули рубиново-красные глаза, и гротескная бочкообразная фигура скрылась в переулке.

– За нами следят.

– Никого не вижу, – сказала Кальфу.

– Уже ушёл. Это был гомункул.

– Нижний город ближе, чем кажется, – заметил Виктор.

– Только этих крыс нам не хватало. И так весь Офенпешт провонял беженцами, так ещё и гомункулы из подземелий лезут.

– Ты точно поддерживала идею ультраправых поставить электрозабор на границе, – сказал Виктор.

– Лучше бы все подступы к границе заминировали, дешевле обойдётся.

– А уцелевших сковывать цепями и топить в Дунае? Или выделить им гончарное поле и пару некромагов, пусть сами себя хоронят?

Кальфу дёрнула плечом и отвернулась, ничего не ответив.

– Или ты из тех, кто тырил с набережной чугунные ботинки? Ну, с мемориала[7]?

– Отвянь. Зачем мне этот хлам?

– Куда-то же они девались, в конце концов.

– Уймись, – сказал Каин.

– Ладно, ладно, не кипятитесь. Будем считать, что чугун гомункулы присвоили и переплавили.

Цислейтанец почти пересёк черту панической истерики.

– Мы вынуждены вас покинуть, – сказал ему Каин. – Загляните на следующей неделе. Если повезёт, то компьютер найдётся, и вам выдадут документы. Но учтите, там запись за два месяца, а оформлять вас могут полгода. И что лучше приходить со своей бумагой, в миграционке она имеет свойство заканчиваться в самый неподходящий момент.

– Это если не произойдёт ничего непредвиденного, – добавил Виктор.

– Непредвиденного?..

– Всё что угодно. Потеря оборудования для дактилоскопии, вспышки неизвестных науке заболеваний, нашествие инопланетян, королевские битвы пингвинов, очередной великий потоп, вызванный турниром по пинг-понгу в Китае.

– Я не уверен, что правильно вас понял…

– Никто не понимает, – отрезал Виктор. – Но это нормально. Добро пожаловать в Транслейтанию, чудесную страну…

Каин перебил его:

– …на границе которой висит здоровенный плакат с надписью «Пошли на…».

– Это и есть гостеприимство, – не дал договорить Виктор. – Идём, хватит стращать нашего гостя.

– Погоди, он ещё даже штаны не намочил.

– Не стоит доводить до подобного.

– Ха-ха. Это он ещё не знает, что тайну оформления гражданства свято хранят в своих оккультных архивах члены тайного ордена святого Гуяша[8] и раскрывают только тем, кто прошёл жуткие испытания, произнёс не менее жуткие клятвы и принёс в жертву другого цислейтанца на перепутье дорог в полнолунье, осыпав его тело крошками Добоша[9]. А если неправильно произнести заветные слова, то явится демон Пазузу[10].

– И съест ваши грешные цислейтанские жопы, – добавил Виктор. – Да, не забудьте снять галстук, если не хотите заночевать в участке – здесь этот цвет вне закона.

При слове «Добош» Кальфу оживилась.

– Тут есть одно место, можем зайти, как закончим.

– Только если ты угощаешь, – ответил Виктор.

– Очень по-джентльменски.

– Я не могу позволить себе быть члентльменом, у меня зарплата маленькая. И потом, в стране равноправие.

– Уверена, ты вспоминаешь об этом только когда выгодно.