— Как ты заблудилась-то, возле Тракта? — голос мужчины дрогнул недоумением.

— Я его и искаааала! Не стреляйте, меня папа заругает!

Абсурдность последней фразы, похоже, окончательно убедила арбалетчиков, что перед ними вконец испуганная девчонка.

— Ладно, спускайся сюда, — разрешил командир.

Арбалеты, прежде нацеленные на Белку, опустились.

— Сейчас, — всхлипнула Белка, сделала несколько шагов вперёд, запнулась, и скатилась по склону, как прежде Велен.

Мужчины на холмах уже откровенно стали посмеиваться. Вряд ли они ожидали, что им выпадет такое развлечение среди скучного ожидания.

Искра с тревогой посмотрела вниз. Там Белка, окружённая мужчинами, уже трещала без умолку. Слов было не слышно, но можно было не сомневаться — она сплетёт сказку, в которую поверят — или захотят поверить — все.

Рысь лежала на спине, смотря в небо. Падение Велена привело к неожиданному привалу. Наяна и Дон исчезли, видимо, разведывая наиболее благоприятный маршрут, а все остальные так и остались сидеть на месте, опасаясь лишний раз пошевелиться и, тем паче, заговорить. Зато можно было лежать.

Рысь приподняла руку и вновь посмотрела на именную косичку Белки, которую сжимала в кулаке. На косичке висела деревянная бусина со знаком грызуна, похожим на две буквы Н, слипшиеся боками. Такая бусина на второй косичке слева означала Белку. У них с сестрой даже косички были на одном и том же месте.

Белка ускакала так же просто, как и появилась два дня назад. Будто сперва вошла в комнату, а потом вышла из неё. Будто бы ни за тем, ни за другим не стояло серьёзных решений. Будто бы Белка не понимала, во что ввязывается. Но нет, она понимала. Просто… «Со мной не может произойти ничего, с чем я не справлюсь». Мать говорит, впервые Белка сказала это, когда ей было шесть лет. И с тех пор жила по этому правилу. Рысь задумалась о том, по какому правилу живёт она сама. «Если я не справлюсь, я проиграла». Что ж, значит Белка проиграть не может.

Рысь почувствовала чей-то пристальный взгляд и обернулась. На неё смотрел Арн. Эльф особым образом махнул рукой, приглашая к безмолвному разговору. Рысь ответила согласием.

«Почему она отрезала косичку?» — спросили изящные пальцы эльфа.

Сама Рысь едва ли решилась бы на это. Отрезать косичку — всё равно, что оставить своё имя, стать никем. Но Белкой двигало не это. Плевать она хотела на предрассудки.

«Так её не узнают», — ответила Рысь жестами.

Нет, не в том было дело, что там могли быть знакомые. Просто в Ничьих землях знают, что означает тонкая косичка с бусиной. Вот так вот сходу признаваться в своей принадлежности к Малым Народам не стоило. Те, кто их ждали, наверняка были как-то связаны со стражей Хранилища. А, значит, знали, что одна охотница Лесного Народа тут побывала.

«Её примут за тебя», — совершенно неожиданно в разговор вступила Искра. Её движения были немного неловкими, но понятными. Рысь почувствовала было, как на загривке недовольно поднимается шерсть, но осадила себя. Свиток. Не ей ему перечить.

«Не думаю», — коротко ответила она.

В самом деле. Едва ли кто-то приглядывался к её лицу. Да и многие ли из этих арбалетчиков были у Хранилища?

Искра смотрела на Рысь, явно ожидая дополнения. Рысь увидела, что на них смотрит Корон и решила ответить подробнее, постаравшись употребить хотя бы пару жестов, которые она Корону уже показывала.

«Мы с сестрой не слишком похожи. Ты сама говорила»

Искра усмехнулась.

«Скрывающий лицо увидит, что она — не слышащий воду», — сказал Арн.

Маска? То есть эльф уверен, что компания всё та же? В таком случае, да, Белка — не маг и они это увидят.

Рысь поняла, что она, по большому счёту, совсем не волнуется за сестру. Не понимает её — это да. То есть объяснить её действия может, а вот принять сердцем — нет.

Зато впервые появилось желание понять.

Где-то почти над головой, в кустах поблизости, зарюм и л зяблик. Рысь ещё раз посмотрела на небо, втянула носом воздух. Этого ещё не было видно, но дождь приближался. Будет ветренно, а, значит, шумно. И можно будет, не привлекая внимания шорохом, уйти, наконец, отсюда.

Рысь указала на птицу. Зяблик спел ещё раз. Арн согласно кивнул. Он её отлично понял.

Велена резко остановила рука, вцепившаяся ему в плечо. Он обернулся и увидел Наяну.

— Что случилось?

Наяна молча шагнула вперёд, протянула руку и толкнула тонкое деревце. Деревце зашуршало листвой и вот теперь-то его стало видно. Велен едва удержался от того, чтобы не огрызнуться. Слишком уж его раздражала эта беспомощность, которая вынуждала всех быть такими приторно-внимательными к нему. Даже сейчас, на привале, он не мог спокойно побродить по лагерю! После мокрой и холодной ночи это было практически последней каплей. Велен медленно выдохнул и промолчал. Найти в себе сил поблагодарить так и не смог, но, хотя бы, не наговорил чего лишнего.

— Наяна! — раздался резкий, жёсткий голос. Будто бы это был не оклик, а приказ обратить внимание.

К ним приближался Корон. Велен не видел его лица, но по походке понял, что сейчас Корон скажет что-то очень важное. И в фигуре Корона чувствовалась какая-то прежде не слишком присущая ему властность. Велен не смог подобрать другого слова.

Корон остановился, вытянул руку, куда-то указывая. Велен посмотрел в ту сторону, но, разумеется, ничего не увидел. Корон медленно поворачивался, так, будто то, на что он указывал, двигалось. Замер. Затем начал поворачиваться в другую сторону. Снова замер. Опустил руку и резко повернулся к Наяне.