На его удивление, инструмента, как и самого ящика, при убитом обнаружено не было, зато ни один из бывших при нем ключей не подходил для замка к калитке, возле которой лежало тело. Дальнейшие розыски ящика с инструментом результата не дали. Не оказалось его и в квартире по Столярному переулку, где проживал Михеев. Это обстоятельство изрядно смутило Чарова и подсказало полицейскому следователю мотив преступления. Не став брать под сомнение компетентность полиции и глазеть, как погружают труп на телегу, дабы везти тело в мертвецкую и освободить, наконец, проход к воротам, он вернулся на Дворцовую. Однако перед этим ему пришлось заскочить на Николаевскую набережную и отдать драгоценный свиток владельцу. Князь Несвицкий весьма дорожил им и просил Сергея не опаздывать с возвратом раритета.

— Все ж таки, позвольте пригласить вас отобедать. Могу зайти за вами, скажем, — щегольнул он брегетом, — через четверть часа.

— Коли вы настаиваете…, — растерянно заморгал Палицын.

— Настаиваю, дражайший Кондратий Матвеевич, настаиваю, — Сергей был непреклонен.

По обоюдному согласию новоявленные приятели решили прогуляться, благо погода позволяла. Серая хмарь утра рассеялась, выглянуло солнышко, вечер обещал быть безветренным. Миновав Певческий мост, они вышли на Мойку и, пройдя набережной, свернули на Невский. Поравнявшись с рестораном Доминик, они зашли внутрь.

— Значит, по юридической части служить изволите? — осведомился разогретый Спотыкачом Палицын, когда официант принес горячее.

— Точнее, по следственной. В Окружном суде штаны просиживаю, — не стал скрывать свое место службы Чаров, отдавая щедрую дань соленым рыжикам, мелко нарезанным на тарелке и поданным под провансальским маслом.

— И как служится?

— Помаленьку, Кондратий Матвеевич, помаленьку, — с философской задумчивостью проронил он, пригубив Ерофеича. — Скажем, сегодня, мы с вами познакомились, а через час я уж на убийстве побывал.

— Пренеприятная комиссия! — посочувствовал ему Палицын, с сосредоточенным видом, расправляясь с говядиной.

— Такова служба, ничего не попишешь.

— И кого убили, позвольте полюбопытствовать? — с деланным интересом вопросил он.

— Да мастерового одного, — с равнодушным видом бросил Сергей. — Завтра в полицейской хронике «Ведомостей» [21] заметка о том будет.

— Мастерового?! — перестал жевать Палицын.

— Столяра. Причем живущего, вернее, до вчерашнего вечера жившего, не где-нибудь, а, будете смеяться, по Столярному переулку. Жил-был столяр во Столярном, да и помер он во Столярном, — неуклюже скаламбурил Чаров, исподволь наблюдая за сотрапезником.

— Что-то жарко стало, — обтер салфеткой вспотевший лоб Палицын и, схватившись за приборы, уткнулся в опустошенную минутой назад тарелку. На его счастье, подоспел официант с вареными раками, водрузивший наполненное ими блюдо перед носом Кондратия Матвеевича.

— Пиво холодный или комнатный температур, господин, принести? — услужливо кланялся он.

— Холодное, да поживей, татарская [22] рожа, — дал волю раздражению делопроизводитель МИДа. — И что? — вопросительно воззрился он на Чарова.

— В каком смысле «что»? Извольте выразиться яснее!

— Я имел сказать, э-э-э… убийцу нашли, что свидетели говорят? — сбивчиво уточнил он.

— Свидетелей опрашивает следователь сыскной полиции, а вот мотив преступления мне не ясен.

— Может, деньги или ценные вещицы при нем имелись на момент э-э-э… совершения злодейства?

— В том-то и загвоздка, что деньги и ключи при нем остались. Одно только странно…, — сделал паузу Сергей и выразительно глянул на собеседника.

— И что? — без зазрения совести лез в тайны следствия Кондратий Матвеевич.

— Исчез бывший при столяре ящик с инструментом, а также, что весьма загадочно, ключи, бывшие при покойном, совершенно не подошли к воротной двери, кою он пытался безуспешно отпереть и перед которой его убили.

— Ящик с инструментом? Ключи? — нервно моргая и едва поспевая за мыслью собеседника, машинально повторил Палицын.

— Я опросил полового из кухмистерской, куда часто заглядывал покойный. Заходил он туда, кстати, и перед смертью. Так вот, половой показал, что видел при столяре оный ящик.

— И?.. — кровь отхлынула от его лица

— Опять вы за старое, Кондратий Матвеевич! Прямее мысли свои излагайте! Небось, у себя в Департаменте приучились загогулины хитроумные в дипломатических нотах выписывать, дабы их истинный смысл сокрыть, — сделав лукавую мину, погрозил ему пальцем Чаров.

— Я э-э-э… желал узнать, отчего вы сказали «странно», когда упомянули, касательно инструмента?

— Да потому, как едва ли подобный предмет мог послужить первопричиной, мотивом убийства. Тут собака в другом месте зарыта. Столяра не за инструмент убили.