– Как это ничего? – наседаю я.

– Ну понимаешь, там отец не совсем адекватный. Я не смогла ничего ему донести! – отвечает Анжела Викторовна, и я вздыхаю.

– Вот почему Мия такая грустная последнее время? – задумчиво тяну я, а у самой сердце разрывается от боли за дочь.

– Я поэтому и не говорила! Знала, что ты будешь мучиться! Но там ничего не получится сделать! Только переводить Мию в другой сад. Вот был бы у нее отец, он бы мог поговорить с этим ненормальным…

– Так, все, закрыли тему! – отвечаю я. – Я сама схожу завтра туда и решу вопрос! Но, Анжела Викторовна, больше не скрывайте от меня подобное!

– Хорошо, извини…

Мы еще недолго болтаем, а потом расходимся.

В последующие несколько дней я не могла поговорить с родителями того мальчика, потому что тот не ходил в сад. И это меня дико расстраивало. Я поговорила с дочкой и объяснила ей все, но она все так же не хотела ходить в сад. Я уже думала идти к директору, но потом все же обидчики появились. Мальчика привела мама, и я, отправив Мию в группу, подошла к ней.

– Здравствуйте, я мама Мии, – вежливо обращаюсь я к женщине.

Немного полноватая, с черными татуированными бровями, яркими губами и недовольным выражением лица.

Да уж.

– Чего тебе надо? – грубо отвечает та, поворачиваясь ко мне.

Даже не поздоровалась! Ну что ж, неудивительно.

– Я хотела поговорить насчет вашего сына, Никиты. Он обижает мою Мию…

– А, это вы снова? Слушайте, никого мой сын не обижает, а если и обижает, то это не вашего ума дело – указывать мне, как воспитывать моего ребенка, ясно?!

Я замираю от наглости и беспринципности, а женщина уже собирается уходить.

– Нет, постойте! Я скажу так: если ваш сын хоть пальцем еще раз тронет мою девочку, я сама лично вам покажу, что такое злость матери! Это вам ясно?!

– Посмотрим! – ядовито выплевывает та и уходит.

Я же еще минуту прихожу в себя, стараясь отдышаться.

Вот черт! Нужно было спокойно поговорить, а я… Так делу не поможешь. Но когда доходит до безопасности Мии, я будто с ума схожу. Хочу загрызть каждого, кто хоть как-то на нее не так посмотрит.

Прихожу на работу взвинченная до предела. На улице уже изрядно похолодало, и я, стараясь отогреть руки, завариваю себе чай. Напарника мне так и не взяли, поэтому работы выше крыши, но чувствую, если я сейчас не выпью чая, то точно заболею. А это сейчас совершенно некстати.

Как назло, в момент, когда я делаю глоток обжигающего напитка, в кабинет входит Николай.

– Так, я не понял, у нас работы полным-полно, а вы чаи тут гоняете? – вполне по-доброму спрашивает Коля, но все мое негодование на нерадивых родителей Никиты выливается на мужчину.

– Да что вы прицепились все? Я просто замерзла! Понятно? Просто замерзла и сделала себе чай! – практически в слезах кричу я.

– Алиса, с тобой все в порядке? – взволнованно спрашивает Коля и подходит ближе. – Да бог с ней, с работой, пей чай. Хочешь, принесу коньяк? Ты такая бледная… – Мужчина дотрагивается до моей руки и добавляет: – И ледяная!

– Все в порядке, правда, просто я… – начинаю я, но вдруг внутри все сжимается от боли. Я понимаю, что не способна обеспечить в одиночестве Мии счастливое детство. Никому мы не нужны. А я одна не в силах сопротивляться всем хамам, встречающимся ей на пути. А Коля… Он такой же, как все. Тот, кто отнимет смысл моей жизни и даже не моргнет.

– Алиса… – шепчет мужчина, но я отталкиваю его.

– Не трогай меня! Ты ничего не понимаешь… – кричу я и тут же начинаю плакать.

Накопленный страх, бессилие выливаются наружу неукротимыми слезами. В душе будто разрывается все на куски.

Ну разве я не могу просто спокойно жить? Я хочу, чтобы дочь была счастлива, только и всего! Я люблю ее всем сердцем, а еще меня угораздило полюбить того, кто не способен понять мать. Коля. Он может отобрать ребёнка, даже не моргнув глазом.

– Алис, я могу помочь, только скажи, в чем дело… – шепчет Коля, но я только отталкиваю его, отходя дальше.

– Не трогай… – менее уверенно шепчу я.

– Так, Алиса! – резко говорит Коля и сжимает мои плечи. – Я вижу, что с тобой что-то не так. Садись и рассказывай, или я никуда отсюда не уйду!

Мужчина так серьезно смотрит на меня, что я послушно сажусь и, вытерев слезы, рассказываю:

– Мия. Ее в саду обижают, оказывается. А я и не знала.

– Кто? Как именно?

– Мальчик из группы.

– Но дети часто друг друга обижают, тем более в ее возрасте.

После слов о возрасте выражение лица мужчины немного меняется. Он становится суровее, но тем не менее спрашивает:

– Как именно обижает?

– Он ее толкает, бьет, обзывает безотцовщиной… – отвечаю я, а у самой снова выступают слезы.