Шрифт:
Немного расслабляюсь: благодарна Коле, что тот не стал устраивать мордобой в саду.
Увидев нас, Николай подходит и приседает рядом с Мией.
– Ну привет, Мия! Давай знакомиться? Меня зовут Николай.
Глава 18
– Мам, кто этот дядя? – спрашивает дочка, прячась за мою спину.
– Это… это Николай, мой начальник, солнышко. Он помог нам. Теперь тебя не будет обжать никто в саду! – заверяю я дочку, не понимая, зачем Николай вдруг решил познакомиться с Мией.
– И даже Никита? – расцветает дочка и выходит из-за спины. Она улыбается и протягивает Коле руку. – Я Мия!
Ее улыбка с маленькими ямочками сражает мужчину наповал. Это даже мне видно. Он буквально вторит ей точно такой же улыбкой.
Бог мой, только слепой не заметит сходства!
– Ну ладно, познакомились – и хорошо, нам пора домой, котик! – Я тяну дочку к воротам, но та упрямо упирается, все так же не отпуская руку Николая.
– Ты такая взрослая уже. Сколько тебе лет? – спрашивает мужчина, и я застываю в страхе.
Мия гордо поднимает подбородок и выдает:
– Тли! Недавно исполнилось! Я уже большая!
– Да, я вижу… – задумчиво тянет Коля и вдруг переводит взгляд на меня. – Поехали. Нужно поговорить!
– Мы можем и сами… – неуверенно сопротивляюсь я, но мужчина перебивает:
– Я сказал, поехали!
Он по-хозяйски подхватывает дочку на руки и несет к машине, я же в страхе плетусь следом.
Решаю молчать и все отрицать, что бы тот ни спросил. Иначе я просто не смогу уберечь дочь… Вон как он лихо сегодня расправился с отцом задиры Никиты. Забрать у меня дочь для него будет плевым делом!
Николай усаживает дочку на заднее сиденье, а мне открывает переднюю дверь.
Я упрямо качаю головой и сажусь рядом с дочкой. Без детского кресла я не собираюсь ее везти!
– Ладно, ты права, извини, не подумал! – ухмыляется Николай и садится за руль.
Мы выезжаем домой, и дочка, пригревшись на моих руках, засыпает.
– Приехали… – шепчет Николай, паркуясь возле моего подъезда.
– Мия уснула…
– Я вижу. Давай я ее отнесу? – предлагает мужчина, а я в раздумьях закусываю губу.
– Не уверена, лучше я сама…
– Нет, я помогу!
Николай выходит и, обойдя машину, открывает дверку. Аккуратно забрав у меня Мию, он прижимает девочку к себе и идет к подъезду.
Я смотрю на эту картину, и у меня буквально разрывается сердце. Что, если бы у меня получилось найти его сразу после той ночи? Он бы не бросил нас…
Какая же я была дура, что сбежала. Но я тогда не знала, что беременна, – вот в чем причина. Но если бы все сложилось по-другому…
– Все, дальше я сама, – говорю я шепотом, когда мы подходим к двери.
– Алиса, просто открывай. Обещаю, на чай напрашиваться не буду. Малышку нужно уложить, она устала сегодня. Тем более, судя по маленьким пятнышкам вокруг глаз, она плакала, и достаточно долго.
– Откуда ты знаешь? – выдыхаю я, сжимая в руках ключи.
Николай пожимает плечами и отвечает:
– У самого так было в детстве. Кожа тонкая, и стоило поплакать хотя бы несколько минут, на веках появлялись красные следы…
– Ясно… – только и отвечаю я, открывая дверь.
Мужчина заносит Мию в комнату и помогает мне снять с нее верхнюю одежду и обувь. Я укрываю ее одеялом, понимая, что ребенок не ел, да и не переоделся в пижаму, но Коля прав: она сегодня натерпелась. Пусть поспит.
Я встаю, намереваясь уйти, но Коля задерживается возле кроватки. Он несколько мгновений смотрит на спящую Мию, и я вижу в его глазах невероятную боль…
Ох, Коля, если бы ты только знал…
– Ладно, пошли, не будем ей мешать.
Мужчина быстро покидает комнату – наверное, даже слишком быстро.
Я закрываю за нами дверь и поворачиваюсь к нему.
– Ты хотел поговорить?
– Да! – кивает Николай.
– Что ж, пошли на кухню. Анжела Викторовна сегодня в ночную смену, так что нам никто не помешает.
Сама слышу, как это двусмысленно звучит, но пытаюсь не подавать виду.
Мы проходим на кухню, и я завариваю чай.
Пока вскипает чайник, оборачиваюсь и смотрю на Николая. Он такой неуместный на этой маленькой скромной кухоньке. Словно заморская птица вдруг прилетела в курятник. Меня накрывает волной стыда и неловкости. Мы с мужчиной смотрим друг другу в глаза, не разрывая взгляда. Каждый будто говорит о своей боли, о своих невысказанных страданиях, метаниях, но вслух не произносит ни слова. К счастью, чайник начинает свистеть, и я с облегчением отворачиваюсь, прерывая безмолвный диалог.