Директором в школе был мужчина. Сначала это немного напрягло Полянскую, но, пообщавшись с ним и узнав получше, она успокоилась. Он был очень интеллигентным, образованным, вежливым и корректным. А главное — с отличным чувством юмора и пониманием той самой субординации, которая неизменно присутствовала между начальником и подчиненными. Первым его замом, завучем по учебной части, была Марина Александровна Яблонская. Она понравилась девушке с первого взгляда. Невысокая, стройная, подтянутая, с короткой стрижкой и мягкой улыбкой, она была вежлива, корректна, требовательна, конечно, но и справедлива.

Да и с учителями девушка как-то быстро сблизилась. В основном, они были ее возраста, жили в ее родном районном центре и учились в том же университете, что и она. Оказалось, некоторых она даже немного знала — пересекались в коридорах универа, а некоторые были хорошие знакомые ее знакомых. В общем, в коллектив школы она влилась неожиданно быстро.

Линейка начиналась в десять, а когда Злата вошла в просторный школьный вестибюль, не было еще и девяти. Поздоровавшись с техперсоналом, она поднялась по лестнице на второй этаж, где была учительская. Там у нее уже имелся собственный стол. Проходя по коридору, она заметила у дальнего окна Марину Александровну. Она прижимала к уху мобильный телефон и имела весьма расстроенный вид. Расхаживая по коридору, она кому-то что-то пыталась доказать, или сказать, или узнать Девушка не стала вникать, просто поздоровалась и скрылась в дверях учительской, но завуч, кажется, даже не заметила ее. Оказалось, почти все учителя уже были здесь. Девушка поздоровалась со всеми и присела за свой стол.

— Злата Юрьевна, будешь чай? — обратилась к ней учительница по математике. — До начала линейки еще целый час, а после линейки еще и педсовет! Вряд ли до вечера удастся перекусить. У нас здесь бутерброды есть, давай к нам!

Злата отказываться не стала и, подвинувшись к ним, с благодарностью взяла предложенный бутерброд и чашку чаю.

— Завуча видела? — спросила у нее учительница немецкого языка, маленькая брюнетка, которая работала здесь всего год.

— Да, она там, в коридоре. По телефону разговаривает. Я с ней поздоровалась, а она, кажется, даже не заметила этого, — растерянно сказала Злата.

— Она с утра сегодня мрачнее тучи! Как пришла, так сразу за телефон!

— А что случилось?

— Похоже, проблемы дома. Сдается мне, муженек ее загулял, и она об этом узнала!

— Ужас! И что?

Девчонки дружно пожали плечами.

— Ну что? Погуляет и вернется! Мужики ж известные кобели! А у нее он чертовски обаятельный тип! Конечно, она переживает. Любит подлеца! У них ведь сын, дом. Он, конечно, никуда не денется, это понятно, но как тут смолчишь? Ох, убила б таких сволочей!

Злата лишь вздохнула. Марина Александровна ей нравилась, ней было искренне жаль молодую женщину. А ведь большинство так живут, закрывая глаза на измены мужа. Живут ради детей, дома и себя. Боясь того, что скажут люди, они изо всех сих цепляются за статус жены, даже если это уже просто пустой звук, ничего не значащая ширма, соломинка, которая даже утопающего не сможет спасти.

Задумчиво уставившись в окно, Злата подумала о Дороше. Она, конечно, тоже подозревала за ним подобные грешки, но доказательств у нее не было, причем ни одного. А если бы было? Как бы она поступила? Простила бы? Наверное, нет!

Они допили чай, поболтав еще немного, потом вымыли чашки и стали собираться на линейку. Прозвенел первый звонок, и школьники разных возрастов, нарядные, веселые и возбужденные, стали заполнять школьный двор.

Что-то особенное и неповторимое было в сентябрьских вечерах. Что-то невыразимо прекрасное трогало душу и навевало тихую грусть. Пришедшая осень все отчетливее ощущалась в воздухе, в природе. И если дни еще были яркими, теплыми, солнечными, то ночи стояли холодные, темные, звездные.

Впрочем, ночами Злата редко выходила из дома. Больше всего в этой ранней осени она любила вечера, когда яркая синева неба сменялась бледной лазурью, а горизонт на западе окрашивался в золотистые, розовые и багряные цвета. Когда солнце опускалось к дальнему лесу и верхушки кленов, ясеней и берез вспыхивали золотисто-бронзовым светом осени. Вечерами звенящая тишина окутывала улицу, дома, огороды, поля, луга и леса, а свет все лился и лился…

По полям плыл горьковатый дым от костров, которые жгли в деревне, а в воздухе пахло пожухлой травой, хризантемами, яблоками, грибами и сырой землей.

Ночами, лежа без сна, Злата Полянская часто слышала, как падали в саду яблоки, а холодным утром видела, как туман, стелившийся над землей, окрашивался в розовый свет зари. В полдень ветер срывал с березы у дома листочки, и, кружась в немыслимом танце, они искрились золотом.

Теплая осень затянулась в этом году. Золотой поземкой кружились листья на асфальте, золотым вихрем летали они в воздухе и с легким, тихим шелестом опускались на землю. Листопад заметал окрестности. Ярким багрянцем и бронзой горели клены, золотились березы, серебрилась ива за забором. В саду свисали налитые соком гроздья винограда. С огородов убрали урожай.