При упоминании о драконе по отряду пробегает заметный озноб. Многие из них напрягают слух, пытаясь уловить в подземной тьме топанье бронированных лап или рокочущее дыхание.

— Холера! — громовым голосом нарушает Ялмберик испуганное молчание. — Что эта армия гоблинов потеряла в Вирмдейле?

— Может быть, они пытаются обойти Диггенлау с фланга, — говорит Радсвин. — А может, они, как и мы, пытаются найти черный ход в Веорбург.

— Но дракон? — перебивает Тэккр. — Как они осмелились бросить ему вызов? И почему он не расправился с ними?

— Они прятались — ну, пока не свалились нам на спину, — замечает Ялмберик.

— В любом случае, некоторые из них уже внутри, — настаивает Трудир. — Их немного, это которых мы видели, но кто знает, нет ли там других…

— Нет смысла дергаться, — продолжает Ялмберик, — нужно выбираться, и поживее, пока мы не влипли в какие-нибудь совсем большие неприятности.

— Вся проблема в том, чтобы найти правильный маршрут, — замечает Радсвин. — Забытый город должен быть очень обширным, с уймой разных уровней в высоту. Где нам искать проход в Веорбург?

— Столетие назад веорбургские леты, наткнувшиеся на галерею старого города, шли вслед за медной жилой, — припоминает Скирфир. — Нам нужно найти породы, богатые самородной медью, или жилы куприта и малахита. Мы окажемся в нужном районе.

Тэккр корчит раздраженную гримасу:

— Рудная разведка с висящим на заднице драконом, то-то будет жара!

— Хватит из дракона делать гору, — бурчит Ялмберик. — Цель — поддержать снабжением Веорбург любой ценой. А это значит, что колонна должна добраться до наших. И вот как мы все организуем: если дракон выползет к нам, мы с Глашатаем Закона им займемся. Тэккр возьмет на себя командование хускерлами, Трудир — дружинниками, а пока мы общаемся с червем, вы продолжаете свой маршрут. Как это вам?

Эти слова были встречены с оторопью, у всех выразившейся по-разному. У Тэккра отпала челюсть, Трудир комично поднял брови, и даже Горелый Рот выглядит впечатленным. Маленький Литтиллитиг потерял дар речи. Только Радсвин остается флегматичным; он молча кивает, словно само собой разумеется, что он готов броситься в пасть чудовищу.

— Понятно, что кому-то такую штуку придется проворачивать, — признает Скирфир. — Но на сколько вы его сможете задержать?

— Продержимся столько, сколько сможем, — ворчит Ялмберик. — Лишняя причина пошевеливаться.

— Возможно, у меня есть подсказка, как локализовать область поиска, — осторожно вмешивается Литтиллитиг.

— Как локазо-что? — переспрашивает тан.

— Как поточнее определить район смычки с подземельями Веорбурга, — пояснил бригадир. — Туннель, в котором мы находимся, покрыт конкрециями; это означает, что его порода — известняк или мергель. Но вы заметили, что заслоны на зигзагах, защищающие вход, сделаны из другого камня? Это граувакка, которую строители города, несомненно, выбрали за ее прочность. Это песчаник, а песчаник — это порода, которая часто содержит медь. Столетие назад веорбургские леты обнаружили заброшенную каменоломню по медной жиле. Я отсюда вывожу, что мы можем сэкономить время, обыскивая раскопанные участки только в песчанике. Как только мы найдем кристаллы куприта, малахита или азурита, значит, мы у цели.

Ялмберик задумчиво разгладил свои усы, затем согласился:

— Хм… Да, это очевидно.

— Если совместим поиск породы и категории кристаллов, заметно сэкономим время, — вставляет бригадир. — Это несомненный выигрыш, который может с лихвой компенсировать перевозку раненого…

— Ах ты хитрый лис! Я сказал «нет»!

— Но, возможно, вы передумаете, если я скажу вам, что Славпусьян — мой лучший разведчик породы…

Тан закатывает злые глаза и грозно помахивает пальцем под носом у альва:

— Еще раз попробуй задурить мне голову, и увидишь!

— Я бы никогда не позволил себе наглости так оскорбить вас, — дрожащим голосом говорит бригадир и низко сгибается. — Но я говорю вам чистую правду. Славпусьян не просто рудоискатель: у него настоящий дар лозоходца. Нужно только распределить нагрузку мула на всех остальных животных, и мы могли бы подвезти его, чтобы воспользоваться его талантом…

Ялмберик в отчаянии скребет в бороду, потом кидает:

— Надоел ты мне, с этой твоей сентиментальностью! Делай, что хочешь, но поторопись! И предупреждаю: если мы потеряем время, ты будешь первым, кого я скормлю дракону!

По распоряжению Литтиллитига альвы снимают с мулов путы; гномы зажигают шахтерские лампы, и колонна отправляется. Вскоре после этого туннель выходит под величественную арку, за которой открывается необъятная тьма. На потрескавшихся плитах валяются как попало два трупа гоблинов. Фонари дают мало света, и древняя мостовая исчезает в тенях уже в нескольких шагах от них.

Тан решает приглядеться к характеру камня. В стене изредка встречаются пробитые ниши; статуи, которые в них когда-то были заключены, лежат разбитыми на куски, загромождая мощеный пол. Кроме ниш вдоль стен идут барельефы. Местами они исчезают под известняковыми конкрециями, но фризы, пощаженные натеками, выглядят не менее изуродованными. Резьба — работы гномов, в очень архаичной манере, но над фигурами, похоже, потрудились вандалы с долотом, а картуши с надписями разбиты.