Девочка сбивчиво созналась в видениях и в том, что подложила рисунок Ксавье намеренно — хотела переложить всю ответственность на него. Потом, после пяти минут тошнотворных извинений, уточнила, что видения начались ровно в то время, в которое, с учётом разницы часовых поясов, приблизительно погибла Бьянка. Хотя до этого она никогда не встречалась с видениями и даже считала себя обычной. Боялась, что позорит род Торпов. И что её отец вернулся к матери Ксавье из-за неё. Обычной бездарной девчонки, которая только и способна, что ведать в своём блоге о тех, кого жизнь одарила способностями и прекрасными уродствами. Ну и, как старший брат, рисовать.

Какая печальная история. Уэнсдей едва не вырвало. Но вскоре Сольейт вернулась к сути, чем обезопасила себя от пыток. Пытки ведь — самый действенный способ заставить говорить по делу. К несчастью, они не пригодились.

— Каждую ночь я вижу этот момент. И не только ночью. Могу по пять раз на день. Иногда более.

— Это очень странно, — заметил Ксавье и задумчиво обозначил пальцами складку меж бровей. — Повторяющееся одно и то же видение.

— А ещё то, что папа сказал мне не обращать на это внимания… — девочка поникла.

— Да, ему явно известно о видениях больше нашего, — он зажмурился, размышляя.

— Но истину мы всё равно узнаем только, если я умру или не умру.

— Давай ты просто не умрёшь и всё будет хорошо, а? — буркнула Энид и сжала губы.

— Что-то ещё рассказать можешь? — Ксавье раскрыл глаза и взглянул на сестру.

Та отрицательно мотнула головой.

— Точно больше нечего? Может, терапия током освежит твою память? — поинтересовалась Уэнсдей, и Сольейт истерично хохотнула.

— Можешь попробовать, но это не поможет.

— Ладно, Сольейт… — её старший брат задумчиво прикусил губу, — можешь прямо подробно описать видение? В мельчайших подробностях.

— Да что там описывать… — возмутилась она, но полный пассивной агрессии взгляд во мгновение развязал ей язык: — Ну, вижу дождь. Прямо жуткий ливень, я таких не припомню вообще. Да ещё и темно, а тучи какие-то красные…

— Так это же кровавое полнолуние! — прервала рассказ Энид, и на её лбу выступил пот.

— А ближайшее — в ночь с воскресенья на следующий понедельник, — за неё закончил Аякс.

— И каков шанс у нас успеть за неделю это предотвратить? — теперь Ксавье обхватил свой подбородок, но его взгляд больше не отрывался от Уэнсдей.

Захотелось выколоть ему наглые глазные яблоки и пришпилить их булавками к стенке.

— Примерно такой же, что, когда на тебя будет падать горгулья, тебя кто-то оттолкнёт, — отозвалась Уэнсдей невозмутимо.

Единственное, что её беспокоило — что сама не догадалась. Кровавое полнолуние… её почти восхитил этот извращённый символизм. В прошлый раз она спасла Невермор в этот час, а теперь её собирались убить. Было даже интересно, как это случится… и что испытывает человек, когда с него заживо снимают скальп. С трупа уже неинтересно.

— Мне продолжать рассказ, или вы уже всё нужное узнали? — неуверенно встряла в беседу Сольейт.

— Продолжай, конечно, — наконец Ксавье перевёл внимание на кого-то другого.

— Ой, ну… — девчонка замялась, — увидела много крови, хотя дождь почти всё смыл. И тело. Белое, без следов борьбы. Только майка чёрная на груди порвана, и оттуда стекала кровь. Но, кажется, это были очень аккуратные порезы.

— Что ж, почерк у убийц не меняется, — безрадостно хмыкнул Ксавье.

— Надо бы погуглить такие убийства. Может, не первые случаи.

— В Великобритании таких убийств точно не было. Я про это всё знаю, — добавила Сольейт.

— А что-то в библиотеке «Белладонны» было? Наши убийцы могут быть подражателями тех, кто давно умер и забыт общественностью.

— Вроде нет, — Аякс отрицательно замотал головой, а Ксавье пожал плечами.

— Ладно, Сольейт, продолжай, пожалуйста, — вдруг улыбнулась Энид.

— Да что ещё говорить… вместо лица у Уэнсдей череп, идеально чистый. Волосы и кожа на затылке на месте, я так понимаю. Больше ничего. Ни людей, ни животных.

Девчонке задали ещё несколько уточняющих вопросов, но ни один из них Уэнсдей не нашла полезным. Всё, что они на тот момент имели — два свершившихся убийства, невозможность проверить библиотеку «Белладонны» и видения эксцентричной британки, которые подтверждали почерк убийц. В числе подозреваемых — непонятные сектанты, отец Ксавье и все ученики Невермора. А может, и эта четырнадцатилетняя девчонка в жёлтом платье.

Уэнсдей не доверяла этому цвету.

— Значит так, — громко привлекла она всеобщее внимание. — Вещь, ты записываешь. Нам надо сделать следующее: везде искать информацию о похожих убийствах; следить за всеми, особенно друг за другом; и разузнать всё о секте, в которой состояла мама Бьянки. Этим займусь я и Ксавье. Я и остальным займусь, но в меньшей мере. Всем всё ясно? Девочки с хвостиками это тоже касается, — Уэнсдей не услышала ни одного возражения. Этим людям хватило ума понять, что она уже всё решила. Но всё же она дополнила: — И ни слова Винсенту. И вообще никому.