Сегодня я приложила к ране пластырь, но предотвратить новые порезы я могу лишь одним способом — не дать самой себе возможность подставить сердце. И мне вдруг приходит гениальное на мой взгляд решение.

Если я действительно буду в отношениях с Бондаревым, мне совесть не позволит снова поддаться Вадиму. Даже пусть я не стану давать зеленый свет Руслану на серьезные шаги, достаточно просто ответить ему согласием на ухаживания. Хотя бы попробовать открыться новым чувствам, даже если из этой затеи ничего не выйдет. Эгоистично, но это будет своеобразный оберег, пока раны хоть немного не заживут.

Приняв решение, я засыпаю. А просыпаюсь в хорошем настроении.

Ведь я еще не подозреваю, что судьба мне приготовила новое испытание.

Важное. Определяющее.

Финальное.

— Ариша, стой! — кричу что есть сил, пока дочь бежит к проему, ведущему на балкон.

Благо, она замирает, точно определяя мой тон. А я приближаюсь к дочери и подхватываю ее на руки.

— Артем! — теперь зову сына, потому что теряю из вида, он сразу отзывается, выглядывая из-за колонны. — Будь на виду, милый, — выдыхаю и слышу стук каблуков.

Заказчик здесь.

Мне нужно всего лишь обменяться пакетом документов. Много времени это не займет. Клиенты хотели бы посмотреть, как продвигаются работы на объекте, поэтому встреча назначена здесь, в полуремонтном помещении. Остались последние нюансы, хорошо, что сегодня рабочих нет.

— Будь умницей, — шепчу я Арише, ставлю ее рядом с братом.

— Буду, — серьезно кивает эта активная девчонка. Артем берет сестру за руку, та вырывается и плюхается на пол, принимается играть куклой, зажатой в руке. Дочь минут на пятнадцать занята, а значит, все должно пройти гладко.

— Ты за старшего, — улыбаюсь Артемке.

Сын серьезно кивает и, отворачиваясь, продолжает что-то рассматривать на стене. Там картины, он любит их. Впрочем, Артем от меня не отходит практически, это дочери постоянно куда-то нужно бежать.

Мне пришлось сегодня взять с собой детей. Няня внезапно отпросилась, а встречу с клиентом перенести никак.

В проектной фирме, в которой я тружусь, мне пока что мало что доверяют. И сегодня задание не сложное, но важное лично для меня, я должна себя зарекомендовать, а не постоянно отпрашиваться, пропуская встречи.

Я не так быстро схватываю материал, как когда-то, но разобравшись, начинаю вникать в то, что когда-то изучала в институте. В бытовых заботах я совершенно выбросила из головы все эти чертежи, графики, цифры, и сейчас восстанавливаю навыки. Менеджер меня хвалит, и я собой тоже горжусь.

Но если в рабочей сфере делаю успехи, пусть еще совсем небольшие, то на личном все далеко не радужно. Мой план по отшиванию Вадима сработал немного не так, как я планировала…

Соколовский все равно активизировался: цветы от него курьер приносит ежедневно. А небольшие записки, вложенные между благоухающими пионами, порой вызывают такую улыбку, которую я потом весь день не могу с лица стереть.

И если ухаживания Вадима я не принимаю, ограничиваясь волнением в груди, когда за курьером закрывается дверь, то Руслану даю шанс. У меня действительно появляются к нему теплые чувства, мы много говорим, и что меня цепляет — Бондарев интересуется мной.

Мной.

Я ему по-настоящему интересна. И пусть наши свидания безобидные, даже до поцелуев не дошло, но постепенно я присматриваюсь к этому мужчине.

В одном из разговоров, Рус уверяет, что ничего не знал о намерениях Златы, у них даже ссора произошла на этой почве. А ещё выясняется, что Федю согласились принять в одной из заграничных клиник, и операцию нужно делать срочно. Мальчику нельзя волноваться, новые анализы, к сожалению, выявили то, чего так опасались — времени мало.

А так как с клиникой, куда уже обращались, вышла «накладка», то срочно пришлось искать другую. Именно поэтому Вадим зачастил к ребенку, Федя переживал стресс из-за долгого отсутствия матери, и общение с отцом ему сейчас очень нужно.

Руслан как будто оправдывает Соколовского в моих глазах. Сама тема меня, конечно, раздирает на части: я еще не смирилась, что у Вадима есть еще один сын, но то, что Бондарев заботиться о моих чувствах, объясняя, что Вадим с вышедшей из больницы Златой видится исключительно из-за Феди, а не потому что они вместе, меня даже в какой-то степени трогает.

Вряд ли бы сам Вадим вот так вот благородно «защищал» своего соперника.

Это качество в Руслане не может не подкупать. Он уверен в себе и не боится соперничества.

И как бы я себя не уверяла, Бондарев — это тот человек, на которого можно положиться, а все равно пульс учащается при встрече с тем, кто, забирая детей, просто взглядом окидывает и напоминает, что мне чертовски идет новая прическа.

Благородства Руслана оказывается мало, чтобы перебить чувства к Вадиму.

Я все чаще ловлю молчаливый взгляд Бондарева. Иногда все же екает сердце, особенно, когда в тишине салона автомобиля, когда Руслан меня домой подвозит, воцаряется тишина. Я цепляюсь за эти крохотные моменты, сосредотачиваясь на том, что чувствую.