Я уже хотел приложить мудака правым хуком в челюсть, не особо сильно, но чтобы встряхнуло лампочку — да в последний миг что-то испугался. И так поддатый, да еще, не ровен час, долбанется башкой об пол, вот будет история… И в один миг переменив маневр, я звезданул ему по балде мешком с яйцами — удар скорее моральный, чем физический. Конечно, яйца все мигом превратились в омлет.

— Я расплачусь, — сказал я перетрусившей Вике.

Балбес Слава, не ожидавший такого приема, обалдел, остолбенел, я вырвал у него бутылку, жесткой хваткой развернул спиной к себе, прихватив его правую руку борцовским «ключом». Не дав оторопевшему гопнику ни секунды, я привел его в движение под зад коленом, так что он башкой растворил дверь и под моим конвоем вылетел на улицу.

А там!..

Двое, конечно, уже «потрошили» очкарика, пугливо жавшегося, но как-то пытавшегося собрать присутствие духа. Цветы были безжалостно разбросаны по земле.

Я отпустил притихшему Славе руку и придал резкое ускорение теперь уже кроссовочной подошвой: уперся ей ему в жопу и р-раз! — стремительно распрямил ногу, как пружину.

Дурак полетел с крыльца, беспомощно размахивая руками, не удержал равновесие, пропахал собой мостовую.

Двое растерянно замерли, позволив «ботанику» отскочить в сторону.

Слава вскочил, болезненно морщась, отряхивая руки:

— Че смотрите?! Гасите его, падлу!

Видно он был у них за лидера — авторитет дворового масштаба. Наверное, и хотел мне это обозначить, когда уточнял — знаю ли я кто он так.

Самый чуток помедлив, адъютанты кинулись на меня.

Ближним оказался тот, кто испоганил обувью скамейку, и я швырнул ему в рожу пакет с яичной эмульсией — зачем-то все держал его в руке, и надо же, пригодился. Так ловко вышло, что пакет ему всю харю облепил, ну я болтанул его левым хуком — хорошо так, вложился массой, хотя и не в полную силу. Жалеть не стал, у его дружка был шанс одуматься, и вот, что вышло. Снесло его, прилег на газон в несознанке.

Вторым передо мной очутился Слава, который, похоже, запоздало смекнул, что ввязался в проигрышную партию, по его озабоченной морде я угадал, что он не прочь сдриснуть с поля боя. Но я не дал ему такой возможности, мгновенно подсек лоу-киком под левое колено, что само по себе болезненно, он взвыл, я добавил ему прямым в челюсть, и он выбыл из числа боевых единиц.

Остался третий, бывший боксер, который сокращался с ударами на показ. И этот, несмотря на вряд ли высокий IQ и какую-то школу, видимо, понял, что в обычной схватке его ждет такая же участь. Резким движением он выхватил похожий на кортик нож с наборной рукояткой:

— Порешу, сука!

— В школу иди задачки решать, в пятый класс, — парировал я, хотя малость и озаботился: вырубить я его, конечно, вырублю, но ведь и порезаться можно, что совсем некстати.

Он сделал неуверенный выпад, я отскочил, как от прохода в ноги. Вот гад! Придется как-то разбираться.

Но судьба преподнесла мне неожиданный подарок.

За спиной гопника возникла щуплая фигурка. Ботаник! Он неловко, но размашисто вскинул руку…

Трах!

На голову хулигана обрушилась недопитая пивная бутылка. Странно, от удара она не разбилась, вырвалась из руки очкарика и отлетела в траву, глухо звякнув там о какой-то камушек. А у противника глаза собрались в кучу, но рожа не успела даже стать изумленной, став сразу равнодушной ко всем событиям этого мира. И он мешком осел наземь.

— Ф-фу!.. — облегченно выдохнул я. — Ну, спасибо, брат!

Тут подлетела Вика, что-то переполошенно тараторя, но мы успокоили ее, сказав, что все в порядке.

— За товар я рассчитаюсь, — улыбнулся я, вспомнив, что и пакет с гречкой оставил в магазине.

— Ой, что вы! Спасибо вам… А вы их не убили?!

— Их только водка убьет. Ну, в широком смысле… Однако, надо их на скамейку перегрузить, пусть в себя приходят.

— Да, — подхватилась Вика, — давайте… Вот ведь беда! Они ведь и ребята-то не такие уж плохие, — извиняющимся тоном добавила она, — я ведь их знаю. Только водка их с пути сбила, это вы верно говорите…

Ну, нечего говорить о том, как мы перетащили начавших оживать неплохих ребят на лавочку, как Вика закрыла магазин, как ее кавалер, которого звали Володя, уверял, что он заплатит за побитые в пылу схватки яйца… Мы даже немного прошлись по ночной улице, посмеялись над происшествием, я сказал, что работаю в видеосалоне — заходите, ребята… Ну, так и распрощались.

А я остался без ужина. Жрать хотелось сильно. Впрочем…

В игровом комплексе парка работал полуподпольный ночной бар. Парк на ночь официально прекращал работу, но жизнь у нас такая, что при желании «нельзя» всегда превращается в «можно». Иногда, просыпаясь ночью, я слышал тамошнюю веселуху, музыку, женский смех, шум моторов… Загляну-ка туда! — решил я и пошел.

Бар находился в полуподвале. Как бы заведение вроде и не для всех, но и не то, чтобы для избранных, а для знающих. Дверь в игровой комплекс закрыта, на вахте сторож, готовый за мзду впустить желающих. Не знаю, всех, не всех ли он впускал, какие вообще у него были критерии фильтрации, но против меня не возразил, правда, я подкрепил свои слова приличной купюрой, а слова мои были такие:

— Здрасьте! Я работник парка, в видеосалоне вот тут рядом… Не успел поужинать. Вот хочу…