Существование черняховской культуры в V в. н. э. для любого ее региона весьма проблематично. Отдельные находки или комплексы, достоверно датирующиеся этим временем, всегда имеют сомнительную культурную атрибуцию. Так, ранневизантийская фибула, которая происходит из слоя поселения Рипнев II (Верхнее Поднестровье), может быть связана с раннеславянскими постройками, открытыми на этом памятнике (Баран В.Д., 1981, с. 142, 143, рис. 47, 1). Не вполне ясен вопрос о культурной принадлежности поселения Теремцы, где была найдена трехпальчатая фибула конца IV–V в. (Баран В.Д., 1981, с. 148, рис. 48). Известен, однако, ряд поселений, на которых нет черняховского слоя, но в жилищах с раннесредневековой славянской посудой найдены, иногда в довольно значительном количестве, обломки черняховских сосудов. Таковы Рашков II и III, Лука-Каветчинская, в одном из жилищ которой обнаружена железная двучленная фибула с узкой подвязной ножкой, датирующаяся V в. (Приходнюк О.М., 1983, с. 20–22). Такие памятники подтверждают доживание черняховских материалов по крайней мере до середины V в. н. э.

Наблюдения над закономерностями в сочетании вещей в закрытых комплексах дали материал для разработки относительной хронологии и периодизации культуры. Й. Тейрал выделил несколько последовательных фаз (Tejral J., 1986). Первая — период кристаллизации культуры — характеризуется, по мнению ученого, вещами, которые, как правило, относятся к ступени C1b или, в большей степени, к С2. Это прогнутые подвязные фибулы варианта 1 по классификации А.К. Амброза, фибулы с зернеными кольцами и типа Монструозо, костяные трехчастные гребни с полукруглой спинкой, пряжки типа Омега. В дальнейшем эти вещи встречаются в комплексах с новыми формами, выпадающими из шкалы типов ступени С2, — прогнутыми подвязными фибулами варианта 2 по А.К. Амброзу, трехчастными гребнями с трапециевидной спинкой, полусферическими стеклянными кубками, бронзовыми пряжками с овальной рамкой. Границу между периодом кристаллизации и развитой фазой черняховской культуры Й. Тейрал проводит по линии разделения ступеней С2 и С3 европейской системы относительной хронологии, что соответствует в абсолютных датах первой трети IV в. н. э. Время наивысшего расцвета черняховской культуры Й. Тейрал сопоставляет со ступенью С3 (вторая треть IV в. н. э.). Эта фаза представлена ярким монолитным метакомплексом, детальное изучение которого, однако, выявляет его сложность. Наряду с продолжающими существовать архаичными формами появляются новые, определяющие черняховскую специфику, — двупластинчатые фибулы небольших размеров с короткой ножкой, трехчастные костяные гребни со спинкой колоколовидной формы, стеклянные кубки типа Ковалк. Набор вещей, характеризующий финальную фазу черняховской культуры, составляют конические стеклянные кубки, трехчастные костяные гребни с полукруглым выступом на спинке, различные варианты «воинских» фибул со сплошным приемником и короткой пружиной. Двупластинчатые фибулы имеют более крупные, чем раньше, размеры, удлиненную ножку с наибольшим расширением посредине или в нижней трети. Часто они снабжены двойной пружиной, орнаментированы. Среди прогнутых подвязных преобладают фибулы варианта 3 по классификации А.К. Амброза. Встречаются очень крупные (до 9 см) образцы, выделенные в вариант 4. Такой набор вещей характерен для шкалы типов начала ступени D (вторая половина IV в. н. э. (Tejral J., 1986, s. 179–195, Abb. 1–3).

На основе изучения взаимовстречаемости вещей в погребальных комплексах — импортных римских и северопричерноморских изделий (фибул, пряжек, гребней, некоторых типов бус) — Б.Л. Гороховский выделил шесть хронологических групп захоронений (рис. 5). Эта работа носит лишь предварительный характер и опубликована в краткой, тезисной, форме (Гороховский Е.Л., 1985, с. 21, 22). Более подробно остановился Е.Л. Гороховский на характеристике ранней фазы черняховской культуры, которая, по его мнению, представлена комплексами с римскими импортными изделиями из металла и стекла эпохи позднего Лимеса. Наряду с фибулами типа Монструозо исследователь включает в раннюю фазу и другие типы фибул с высоким приемником, а также некоторые выделенные им разновидности прогнутых подвязных фибул и, кроме пряжек типа Омега, пряжки с овальными рамками (Гороховский Е.Л., 1987).

Изучение характера взаимовстречаемости отдельных вещей в комплексах, рассеянных по всему ареалу черняховской культуры и рассматриваемых в целом, неизбежно приводит к некоторой упрощенности и излишней жесткости полученной схемы. При таком подходе не учитывается возможность «скольжения» дат, т. е. неодновременность бытования в разных регионах одних и тех же категорий инвентаря. Кроме того, из поля зрения исследователей выпадает значительный по объему материал — массовые находки, не имеющие дат. В первую очередь это относится к гончарной сероглиняной керамике, которая представлена большим количеством разнообразных форм и является одной из самых распространенных категорий погребального инвентаря, что открывает возможности для разработки относительной хронологии. В последние годы обозначилось стремление к более детальному и всестороннему изучению могильника как целостной системы закрытых комплексов, которая отражает закономерности его развития во времени. Выстраивая цепочки комбинаций различных категорий инвентаря, исследователь выявляет группы погребений, наиболее близких по набору хронологически показательных вещей. Абсолютные даты, которые определены для некоторых находок, позволяют установить временную последовательность этих групп. Таким образом, при выделении фаз функционирования могильника достигается возможность максимально дробного членения материала. Идеальное завершение картины могут дать наблюдения над размещением на территории могильника разновременных групп погребений. Выявление определенных закономерностей в планиграфии позволяет датировать практически каждую могилу.

Сопоставление результатов изучения основных, наиболее представительных погребальных памятников по описанному методу, синхронизация фаз разных некрополей создают необходимую основу для разработки периодизации культуры. Но исследования в этом направлении еще только начаты. Примером может служить корреляционный анализ материалов одного из крупнейших могильников на территории Румынии Тыргшор (Ionita I., 1986). Подобные хронологические исследования проведены и для отдельных памятников черняховской культуры на территории СССР. В могильнике Данчены М.Б. Щукин и Т.А. Щербакова выделили три основные группы погребений, каждая из которых в свою очередь подразделяется на две подгруппы, соответствующие фазам эволюции могильника (Щукин М.Б., Щербакова Т.А., 1986). Фаза Iа характеризуется сочетанием в комплексах вещей западного происхождения, которые выпадают из шкалы типов, составляющих специфику развитой черняховской культуры. Это пряжки квадратные, в форме буквы D, восьмерковидная, наконечник пояса типа IV-1 по Яну, обломки бронзового сосуда типа Стара Затора, наконечник рога, лепная керамика пшеворско-вельбарских форм. Находки обломков сосуда типа Стара Загора в Данченах, бронзовой чернильницы в Ружичанке, кувшина в Раковце, античных ключей М.Б. Щукин рассматривает как результат контактов с провинциальноримским миром, указывая на возможность участия носителей формировавшейся черняховский культуры в балканских войнах 230–270 гг. Время возникновения могильника исследователи относят к концу ступени С1a (Щукин М.Б., Щербакова Т.А., 1986, с. 209, 210). Комплексы фазы 1b включают такие хронологические индикаторы, как прогнутые подвязные фибулы варианта 1 по классификации А.К. Амброза, фибулы Монструозо и ранний вариант фибулы с кнопкой на дужке (Bugelknopffibeln), гребни с полукруглой и трапециевидной спинкой, керамика вельбарского происхождения. Погребения этой группы датируются авторами ступенью С1b (230–260 гг.). Период наиболее интенсивного функционирования могильника падает на вторую фазу. В это время наблюдается заметная трансформация культуры, происходит смена многих типов вещей, что соответствует общему процессу сложения развитого черняховского комплекса. Появляются прогнутые подвязные фибулы вариантов 2 и 3 по классификации А.К. Амброза, пряжки с удлиненно-овальной рамкой, а затем и калачиковидные, гребни с выступом на спинке, кубки с профилированными овалами. Эту фазу Данченского могильника исследователи соотносят со ступенями С2– С3 (середина III — середина IV в.) европейской хронологической системы. Достаточно условно выделена фаза III, представленная погребениями с незначительным числом взаимовстречающихся вещей, причем большинство их появилось еще в предыдущей фазе. Вопрос об абсолютной датировке этой фазы пока неясен — могильник мог прекратить функционирование в любой момент ступени D (350–450 гг.) (Щукин М.Б., Щербакова Т.А., 1986, с. 211, 212).

К сожалению, изучение планиграфии Данченского могильника не дало определенных результатов. Выяснилось, что некрополь состоял из нескольких небольших кладбищ, которые развивались самостоятельно и, возможно, принадлежали родовым группам населения (Щукин М.Б., Щербакова Т.М., 1986, с. 207, 208).

Более выразительная картина получилась по могильнику Ружичанка. Здесь четко выявляются три участка концентрации могил. Й. Ионица предпринял попытку проследить, как размещаются различные датированные вещи на плане некрополя, и пришел к заключению, что все три группы разновременны (Ionita I., 1986). Однако он оперирует лишь отдельными категориями находок, что снижает убедительность полученных выводов. Результаты этого исследования вступают в некоторое противоречие с данными, полученными И.А. Бажаном и М.Б. Щукиным при разработке относительной хронологии могильника Ружичанка. Корреляционный анализ хронологических индикаторов позволил выделить три фазы эволюции могильника, которые соотносятся со ступенями С1– C2 (табл. LXXIX) [3] . При этом погребения разных фаз располагаются равномерно по двум участкам могильника (на третьем участке представлены лишь безынвентарные трупосожжения). Относительная хронология разработана также для могильников Косаново и Журавка (табл. LXXX; LXXXI).

Попытки хронологических исследований на материалах черняховских поселений пока не дали существенных результатов. Разнообразный набор индивидуальных находок представлен на некоторых поселениях Среднего Поднепровья, Верхнего Поднестровья и Волыни (Журавка, Лепесовка, Черепин, Ракобуты). Это позволяет определить приблизительную датировку памятника, однако хронологические границы его существования остаются размытыми из-за отсутствия в большинстве случаев закрытых комплексов и невозможности изучения взаимовстречаемости вещей. На некоторых поселениях можно предполагать разнокультурные горизонты (Лепесовка), и не всегда удается установить, к какому из них относится та или иная датирующая вещь. Большое значение для хронологии черняховской культуры поселений в юго-западных регионах имеют амфорные материалы. На большинстве памятников здесь широко представлены обломки узкогорлых светлоглиняных амфор — «неапольских» и «танаисских» (группы Балцаты и Олонешты по терминологии Э.А. Рикмана), которые датируются II и первой половиной III в. (Рикман Э.А., 1972, с. 87–90). Интересно, что на селище Балцаты амфоры группы 1, целая и в обломках, происходили из ям-хранилищ (Рикман Э.А., 1972, с. 87). Эти находки послужили основанием для вывода о возникновении черняховской культуры Днестровско-Прутского междуречья уже во II в. н. э. (Рикман Э.А., 1975в, с. 238). Однако в настоящее время происходит корректировка существующих классификаций амфор, а также изменение представлений о датировке различных их типов на основе анализа разных источников (Сазанов А.В., 1989; Kazanski М., Legoux R., 1988).

Объективные сложности, связанные с интерпретацией материалов, которые служат источником для хронологических изысканий, привели к тому, что основные усилия специалистов были направлены на разрешение проблем абсолютного датирования черняховских памятников. Вопросам эволюции отдельных элементов культуры уделялось меньше внимания. Хронологические горизонты, выделяемые на основании наблюдений над характером взаимовстречаемости различных категорий инвентаря, отражают объективную картину развития культуры, однако все же их нельзя считать этапами. Пока еще не вполне ясно, насколько каждому из этих горизонтов присуща определенная специфика в традициях погребального обряда, домостроительства, керамике.