Чего я не вижу, так это камер, хотя чуйка, которой я привык доверять за годы жизни, убеждает меня, что они тут однозначно есть.

Я оглядываюсь. Шестой и Седьмой, прислонив щит к колонне, расходятся за моей спиной в разные стороны, деловито заглядывая в каждый коридор. Девятый подбегает к Восьмому, после чего тот передает «пациента» в его руки и идет ко мне. Очевидно, ничего серьезного с Четвертым не случилось.

— Третий не стабилен, — сообщает он мне, подойдя в упор.

Час от часу не легче.

— Риск?

— Пока пятьдесят на пятьдесят. Но проблему вижу, — Восьмой вместе со мной смотрит в проход на вторую часть атриума, где внезапно становится тихо. Шестой и Седьмой как раз заканчивают обход зачищенной территории и сходятся к арке, поглядывая на меня.

— Третий! — Рявкаю я что есть сил. Шифратор хрипит, усиливая голос, и эхо раскатывается по атриуму.

— Блиа-а-ать, — отзывается тот довольным голосом со второй половины. Хмыкнув, я захожу первым и вижу побоище... С очень странными ранениями. Как минимум двое с простреленными головами, и характерным следом ожога на виске. Но и Третий и Пятый с дробовиками, разве нет? И они не то чтобы похожи на тех, кто может незаметно подкрасться к противнику. На противоположном конце куда более просторной, чем оставшаяся за нашими спинами, залы торчит носом вверх брошенный легкий пулемет, поставленный на сошки. И стационарная грузовая платформа, растопырившая массивные ноги-противовесы, с поднятой на самый верх площадкой. Вот и наследие «Врат» встретилось...

Третий бродит по залу со слегка эйфорическим видом, пиная куски выбитого из колонн бетона. Пятый, морщась и шевеля губами, рассматривает панель управления грузовой платформой.

Девять. Обходя помещение, я нахожу девять трупов с характерными следами от дроби и еще двое... Нет, трое. Третий с ожогом на виске и недостатком головы обнаруживается за пулеметом. В его ладони – орудие убийства. Что тут случилось? Чего я не понимаю?

На первом этаже тихо. Второй отсюда выглядит как нежилой, а вот выше... Выше можно заглянуть только добравшись туда.

С левой стороны раздается два громких удара. Я оборачиваюсь туда и вижу подошедшего Четвертого, который распахнул дверь на заваленную кем-то еще до нас лестницу и привлек мое внимание, постучав прикладом своей винтовки по валяющемуся там пустому контейнеру. Значит, только платформа...

От входа пыхтит ползущий с щитом Девятый.

— Ко мне, — подзываю я свою команду. Третий выглядит странно, а предупреждение Восьмого заставляет меня присмотреться к нему еще пристальнее. Шальной взгляд, периодический расфокус... Он встряхивает головой, словно прислушивается к какому-то шуму и поднимает на меня глаза. — Кто разберется, как этим пользоваться? — Я указываю пальцем на грузовую платформу.

Восьмой и Девятый переглядываются, оттирают от панели управления Пятого. Через пару мгновений панель начинает испускать равномерный гул. Кажется, это ответ на мой вопрос.

— Девятый, ты справишься с платформой один?

— Да, — уверенно отвечает он. Я перевожу взгляд на Восьмого, и тот кивает, подтверждая, что да, тот справится. — Хорошо. Третий, остаешься здесь, охраняешь платформу и контролируешь первый этаж.

Тот, пару мгновений глядя на меня диковатым взглядом, снова встряхивает головой, в глазах появляется осознанное выражение и он, кивнув, отворачивается, принимаясь перезаряжать дробовик.

— Четвертый, бери щит.

Мужик надевает ремень винтовки через грудь и подцепляет прислоненный к панели управления щит здоровой рукой, чуть покачивая его вверх вниз и приноравливаясь к его весу, после чего упирает его край в ботинка.

— Девятый, поднимаешь нас сначала на второй этаж. Если будут пленные, я отправлю кого-нибудь проводить их до платформы, — Я смотрю на него и он, закусив губу, кивает. Ему всё еще страшно, я это вижу, но вижу и то, что парень, кажется, что-то переборол в себе и полон решимости довести дело до конца. Хорошо.

Платформа опускается с хорошо слышимым во всеобщей тишине звуком. Я трачу эти секунды на то, чтобы вручную перезарядить револьвер, забирая патроны с пояса. Быстрая перезарядка может понадобиться дальше, ни к чему сейчас тратить полуобоймы. Как только площадка замирает в нижней точке, нее заходит Четвертый, сразу выставляя щит перед собой. За ним встает Седьмой, кладя винтовку на композитную кромку. Я и Шестой встаем по обе стороны, чуть позади хмурый, с тяжелым взглядом Пятый. И наконец последним – Восьмой.

— Поднимай.

Девятый щелкает тумблерами, и мы плавно начинаем подниматься.

На втором этаже пусто и тихо, но я, наконец, замечаю камеру, направленную на подъемник, от которой тут же избавляюсь одиночным выстрелом. Полукруглый коридор, с одной стороны отделяющий от сквозного колодца метровым ограждением, с другой с равным промежутком утыкан широкими двустворчатыми дверьми, арочной формы, которые мне смутно что-то напоминают.

— Шестой и Пятый, со мной.

Мы втроем сходим с платформы и подбираемся к ближайшим дверям. За ними тихо. Я и Шестой переходим к другой створке. Я указываю на себя и на низ двери. Шестой повторяет жест, указывая наверх. Кивок Пятому и он берется за широкую прямоугольную ручку, медленно и очень плавно начиная тянуть её на себя.