Начальник СКБ закончил беседу и обратился к Вяльцеву:

– Говорят, у тебя дисциплина в отделе совсем развалилась. А?

Вяльцев на мгновение опешил. Вот это оборот! Вопрос, которого он ждал менее всего.

– Задавайте вопросы конкретнее. А с дисциплиной в отделе все в порядке.

– В порядке!
– Николай Васильевич лукаво усмехнулся. Растерянность, несдержанность, которые охватили его на площадке возле транстайма, исчезли бесследно.
– За последнюю неделю утеряно два пропуска. Раз! Спицын не работает третий день, а восьмерки ему в табель ставят. Два! Очистку территории СКБ сорвали. Три! А вот это?
– Николай Васильевич потряс листками бумаги.
– Два извещения из медвытрезвителя! До чего докатились! Начальник СКБ с омерзением отбросил листки, обхватил голову руками, оперся локтями о стол и даже застонал.

"Кто мог попасть в вытрезвитель?
– подумал Вяльцев.
– Сидоров?"

– Кто отвечает за дисциплину в отделе?!
– внезапно заорал Николай Васильевич и стукнул по столу кулаком. Вяльцев не пошевелился.
– Кто?! Я вас спрашиваю!

– За дисциплину в отделе отвечаю я, - медленно, с расстановкой ответил Вяльцев.

– Так вот! За развал дисциплины я снимаю вас с должности начальника отдела!

– Только попробуйте!
– неожиданно для самого себя сказал Вяльцев. Ничего у вас не выйдет!

– Угрозы! Как ты себя ведешь?!
– Начальник СКБ не на шутку был взбешен выходкой Вяльцева.
– Уволю! Уволю!

"Спорить с ним? Бесполезно, - думал Вяльцев.
– Соглашаться со всем? Стыдно. Упираться? Или прикинуться дурачком? Уйти? Вот это было бы действительно обидным. Жалко бросать работу, ребят".

– Развалил отдел!
– кричал начальник СКБ.
– Сделал СКБ посмешищем! Уволю И не просто, а по статье за недоверие!

– Увольняйте.
– Вяльцев медленно поднялся и подошел к столу. Увольняйте! Я себе работу найду. Я инженер. Это у меня никто не отнимет. Не примут начальником отдела, лаборатории, я смогу работать ведущим инженером, старшим, простым. Я буду работать. Работать. А куда вы пойдете, когда вас снимут с должности начальника СКБ? Что вы умеете делать? У вас есть организаторские способности? Знания инженера, ученого? Что у вас за душой? Вы боитесь. Боитесь, что вас снимут с выгодной должности и заставят работать. Руками. Головой. А вы не справитесь. И вас понизят в должности еще и еще. Что вы тогда будете делать? Я бы вас не взял в отдел даже простым инженером. Вы боитесь, что, не дай Бог!, кто-нибудь окажется умнее вас, я все заметят и поймут это. Тогда, по вашему мнению, вам крышка. А вдруг тот человек захочет стать начальником СКБ? И вы всех давите. Подал человек свой собственный голос, хлоп его по голове. Не лезь! Делай не то, что надо, а то, что тебе приказано. У вас нет знаний и способностей, и поэтому вы боитесь. Всех и всего.

Вяльцев говорил медленно, тихо, но едва сдерживаясь, чтобы самому не перейти на крик.

Начальник СКБ часто-часто моргал веками. В его глазах была безысходная тоска.

– Хорошо, - сказал он.
– Я это учту. Пишите заявление. По собственному желанию. Не буду портить вашу блестящую карьеру. Пишите.
– Николай Васильевич пододвинул Вяльцеву лист бумаги и шариковую ручку.

– Пошумели и хватит, - встал из-за стола парторг Лопатин.
– Сядь, Вяльцев. Успокойся.

Вяльцев сел на стул. Николай Васильевич все еще протягивал ему чистый лист бумаги.

– Давайте спокойно разберемся, - продолжил Лопатин.
– Без крика. Может быть, все уладим. С дисциплиной у тебя в отделе действительно не все хорошо. Расскажи.

– Все, о чем говорил начальник СКБ, правильно, - сказал Вяльцев...

Виктор еще издали увидел плотную толпу дзяпиков, облепившую транстайм. Чтобы хоть как-то приостановить их действия, он включил сирену, но на дзяпиков это не произвело ни малейшего впечатления. Похоже, что на них действовали только призывы начальства. Створки ангара медленно открылись, и тотчас же Вяльцев ввел свой глайдер в транстайм. Створки сомкнулись. Виктор выскочил из глайдера, перевел управление им на пульт рабочей кабины и бросился вперед по коридору.

– Облепили, как муравьи, - сказал Чекин.

– Подожди, Слава.
– Вяльцев бросился к пульту.
– Надо глайдер Акимову послать. К тому дереву. Помнишь?

Вяльцев включил радар, разложил перед собой карту местности и снова дистанционно открыл створки ангара. Глайдер пробкой выскочил из транстайма и замер на месте.

– Придется вести по карте и радару, - сказал Вяльцев.

– Как случилось, что он отстал?
– спросил Чекин.

– Он не отстал. Он просто остался. Понимаешь, там собралось десятка два дзяпиков и среди них эта... Тоня. Дзяпичка. Они что-то знают, но не говорят, или сами не понимают. Но что-то тут есть. Вот Акимов и остался. Попросил прислать глайдер. Понятия не имею, что он задумал.

– Виктор Григорьевич, - сказал Силуэтов, - Пора уже прекратить всякие эксперименты и исследования этой цивилизации.

– Понимаю, Антон. Завтра сворачиваемся. А что хоть тут произошло?

– Толком ничего не поймешь, - сказал Чекин.
– Набежало человек пятьсот и давай орать, суетиться, стучать.

– Вооруженные?

– Для чего тут им оружие? Они понимают, что своим оружием им нас не взять.

– Да и с голыми руками они больше сюда не проберутся, как тот. Кстати, как он?

– Забаррикадировался и не выходит.

– Придется выпиливать окно. Так что же все-таки этим дзяпикам нужно?

– Я выключил микрофоны, а то оглохнуть можно.

– Сначала доставим глайдер Акимову.

Вяльцев старательно вел глайдер на небольшой скорости, все время сверяя расстояние до него и азимут, выдаваемые экраном радара, с картой.

– Что еще?
– не поворачивая головы, спросил он.

– Счетчик продолжает отсчитывать время в обратном направлении, сказал Силуэтов, - Уже седьмое тысячелетие до новой эры.