— Хм, на невесту. Насколько я знаю, весь переполох в отеле из-за свадьбы, запланированной через пару дней. А свадьба чья?

Не выдерживая его хитрой морды, отвешиваю смачного леща.

— Эй, ты че?!

— Кто она?!

— Дочка, — дикий ржач, — Добронравова.

Пиздец. Тотальный пиздец.

Зверь беснуется, но я силой воли пытаюсь усмирить его, вытолкать прочь из памяти умопомрачительный аромат, который до сих пор оседал в легких.

Нахрен все! Я с этой ебнутой семейкой связываться не намерен. Никогда и ни за что.

Дочка старого хрена хороша, даже слишком. Как кукла. Но самое манящее в ней отнюдь не смазливая мордашка, а запах.

Нахрен!

Никакой аромат не стоит связи с Добронравовым. А зверь смирится, насытиться другой девкой.

Нервно сглотнув, выдавливаю судорогой из горла слова:

— Пришли мне шлюху, — и чуть подумав, добавляю, — брюнетку. И с ногами длинными.

Брат надрывается смехом, но тут замечает мой злобный взгляд, умолкает. До него начинает доходить, что произошло нечто хреновое. Он еще даже не представляет, насколько.

Да и я тоже.

— Свят, все нормально?

Я молчу, зажмуриваю глаза. Зверь не желает смириться. Зверь желает забрать свое, насладиться, присвоить.

Уже чуть позже, когда Бран отобрал для меня лучшую шлюху из борделя Лисогорского, я понял, что нихрена хорошего не выйдет.

Разодрав на девке платье, я трахал ее до изнеможения, но даже кончить не смог. Не то!

Силиконовые сиськи не помещались в ладонь, надутые ботоксом губы наводили на мысли об атаке ос, а уж пришитые к голове пряди волос и вовсе вызвали рвотный рефлекс.

От приторно-сладких духов першило в горле, и даже закрывая глаза, представить совершенно иную девчонку под собой не получалось, хоть ее образ и стоял перед внутренним взором.

Скинул шлюху с постели, я злобно прорычал:

— Убирайся!

Она поспешно закуталась в остатки платья и, прижимая к груди сумочку с внушительной пачкой купюр, смылась из номера. Я даже удивился, не знал, что женщины умеют так быстро бегать на высоченных каблуках.

Схватившись за голову, я раскачивался из стороны в сторону на постели, измазанной каплями крови.

Меня разрывало изнутри длинными когтями Зверя, который пытался вывернуть душу наизнанку.

Во мне было больше от Зверя, чем от человека. Я всегда принимал это, гордился и не считал проблемой.

Зверь не просто часть меня, это и есть я.

Но еще никогда я так не проклинал эту сторону своей сущности, как сейчас. Безумная, непреодолимая тяга к незнакомой девке сворачивала кровь, изламывала кости. Мозги плавились от наплыва похоти.

Она мне нахрен не нужна. Она доставит кучу проблем, я уверен. Отродье Добронравова счастья не принесет, это истина была выжжена внутри мозга с тех самых пор, как лучший друг опоил меня и напал.

Я не должен был встретить ее, стоило послать Брана к херам, ехать сразу домой, а не останавливаться в Эльблонге.

Сука!

Братец был настолько восторжен шлюхами Лисогорского, что уговорил меня остаться здесь на пару дней.

И вот, блядь, что из этого вышло.

И тогда, помню, я сделал еще одну ошибку. Фатальную. Ошибку, перечеркнувшую мою жизнь, разделившую.

Вместо того, чтобы уехать поскорее из города, я решил проветрить свои мутные мозги. Прогуляться, ага.

Я направился в ресторан отеля, полный решимости упиться ромом до поросячьего визга и отключки сознания.

Разве я мог подумать, что в этот прекрасный вечер там решили устроить банкет, предсвадебную вечеринку?

Пьяная свинья в образе Добронравова там уже присутствовала. И половина его общины. Рядом со старым хреном мрачной тучей восседал главный шлюховладелец города — Лисогорский. Причина озлобленности Велимира мелькала неподалеку — его женушка. Одна из хрен знает скольких дочек Добронравова. И такая же пьяная, как папаша.

Запах разгоряченных тел и алкоголя смешивался с легким флером моей одержимости.

Ее аромат тянулся куда-то наружу, в сторону террасы, отдавал легкой примесью кого-то чужого.

Повинуясь порыву, я стремительно направился туда, закипая от гнева, когда до воспаленного мозга доходит, что чужак находится к ней непозволительно близко.

Врываясь на террасу, я вижу такую картину, что кровь мгновенно вскипает в жилах, а когти рвутся наружу.

МОЮ самку нежно прижимает к себе какое-то ничтожество, гладит ее волосы. Ее глаза прикрыты, тело расслабленно.

Сука!